Уильям Шекспир - Гамлет, принц датский (пер. Б. Пастернака)

Первый актер.Будьте покойны, ваша светлость.

Гамлет.Однако и без лишней скованности, но во всем слушайтесь внутреннего голоса. Двигайтесь в согласии с диалогом, говорите, следуя движениям, с тою только оговоркой, чтобы это не выходило из границ естественности. Каждое нарушение меры отступает от назначения театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное – низости, и каждому веку истории – его неприкрашенный облик. Если тут перестараться или недоусердствовать, несведущие будут смеяться, но знаток опечалится, а суд последнего, с вашего позволения, должен для вас перевешивать целый театр, полный первых. Мне попадались актеры, и среди них прославленные, и даже до небес, которые, не во гнев им будь сказано, голосом и манерами не были похожи ни на крещеных, ни на нехристей, ни да кого бы то ни было на свете. Они так двигались и завывали, что брало удивление, какой из поденщиков природы смастерил человека так неумело, – такими чудовищными выходили люди в их изображении.

Первый актер.Надеюсь, у себя, принц, мы эти крайности несколько устранили.

Гамлет.Устраните совершенно. А играющим дураков запретите говорить больше, чем для них написано. Некоторые доходят до того, что хохочут сами для увеселения худшей части публики в какой-нибудь момент, существенный для хода пьесы. Это недопустимо и показывает, какое дешевое самолюбие у таких шутников. Подите приготовьтесь.

Актерыуходят.

Входят Полоний, Розенкранци Гильденстерн

Ну как, милорд, желает ли король посмотреть эту пьесу?

Полоний.И королева тоже, и как можно скорее.

Гамлет.Велите актерам поторопиться.

Полонийуходит.

Вы б не пошли вдвоем поторопить их?

Розенкранци Гильденстерн.Немедленно, милорд.

Розенкранци Гильденстернуходят

Гамлет

Горацио!

Входит Горацио.

Горацио

Здесь, принц, к услугам вашим.

Гамлет

Горацио, ты изо всех людей,

Каких я знаю, самый настоящий.

Горацио

О, что вы, принц!

Гамлет

Не думай, я не льщу.

Зачем мне льстить, когда твое богатство

И стол и кров – один веселый нрав?

Нужде не льстят. Подлизам предоставим

Умильничать в передних богачей.

Пусть гнут колени там, где раболепье

Приносит прибыль. Слушай-ка. С тех пор

Как для меня законом стало сердце

И в людях разбирается, оно

Отметило тебя. Ты знал страданья,

Не подавая виду, что страдал.

Ты сносишь все и равно благодарен

Судьбе за гнев и милости. Блажен,

В ком кровь и ум такого же состава.

Он не рожок под пальцами судьбы,

Чтоб петь, что та захочет. Кто не в рабстве

У собственных страстей? Найди его,

Я в сердце заключу его с тобою,

В святилище души. Но погоди.

Сейчас мы королю сыграем пьесу.

Я говорил тебе про смерть отца.

Там будет случай, схожий с этой смертью.

Когда начнется этот эпизод,

Будь добр, смотри на дядю не мигая.

Он либо выдаст чем-нибудь себя

При виде сцены, либо этот призрак

Был демон зла, а в мыслях у меня

Такой же чад, как в кузнице Вулкана.

Итак, будь добр, гляди во все глаза.

Вопьюсь и я, а после сопоставим

Итоги наблюдений.

Горацио

По рукам.

А если вор уйдет неуличенным,

Я штраф плачу за скрытье воровства.

Гамлет

Они идут. Я вновь больным прикинусь.

Займем места.

Датский марш. Трубы.

Входят король, королева. Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерни другие чины свитысо стражей, несущей факелы.

Король.Как здравствует принц крови нашей, Гамлет?

Гамлет.Верите ли – превосходно. По-хамелеонски. Питаюсь воздухом, начиненным обещаниями. Так не откармливают и каплунов.

Король.Это ответ без связи, Гамлет. Он ко мне не относится.

Гамлет.А ко мне и подавно. (Полонию) Милорд, вы играли на сцене в бытность свою в университете, не правда ли?

Полоний.Играл, милорд, и считался хорошим актером.

Гамлет.Кого же вы играли?

Полоний.Я играл Юлия Цезаря. Меня убивали в Капитолии. Брут убил меня.

Гамлет.С его стороны было брутально убивать такого капитального теленка. – Готовы актеры?

Розенкранц.Да, милорд. Они ждут вашего приказания.

Королева.Поди сюда, милый Гамлет, сядь рядом.

Гамлет.Нет, матушка, тут магнит попритягательней.

Полоний (вполголоса королю). Ого, слыхали?

Гамлет.Леди, можно к вам на колени?

(Растягивается у ног Офелии.)

Офелия.Нет, милорд.

Гамлет.То есть виноват: можно голову к вам на колени?

Офелия.Да, милорд.

Гамлет.А вы уж решили – какое-нибудь неприличие?

Офелия.Ничего я не решила, милорд.

Гамлет.А ведь это чудная мысль – лежать у ног девушки!

Офелия.Что такое, милорд?

Гамлет.Ничего.

Офелия.Принц, вы сегодня в ударе.

Гамлет.Кто, я?

Офелия.Да, милорд.

Гамлет.Господи, ради вас я и колесом пройдусь! Впрочем, что и остается, как не веселиться? Взгляни же, какой радостный вид у моей матери, а всего два часа, как умер мой отец.

Офелия.Нет, принц, полных дважды два месяца.

Гамлет.Как! Так много? Ну, тогда к дьяволу траур! Буду ходить в соболях. Силы, небесные! Умер назад два месяца и все еще не забыт! Тогда есть надежда, что память о великом человеке переживет его на полгода. Но только пусть жертвует на построение храмов, а то никто не вспомнит о нем, как о деревянной лошадке, у которой на могиле надпись:

Играют гобои. Начинается пантомима. Входят участвующие в пантомиме король и королева. Они проявляют нежность друг к другу. Королева обнимает короля, а он ее. Она становится на колени перед ним с изъявлениями преданности. Он поднимает ее и кладет ей на плечо голову. Потом ложится в цветнике на дерн. Видя, что он уснул, она уходит. Тогда входит отравитель, снимает с него корону, целует ее, вливает в ухо короля яд и уходит. Возвращается королева, видит, что король мертв, и жестами выражает отчаяние. Снова входит отравитель с двумя или тремя похоронными служителям и, давая понять, что разделяет ее горе. Труп уносят. Отравитель подарками добивается благосклонности королевы. Вначале она с негодованием отвергает его любовь, но под конец смягчается. Уходят.