Роберт Бёрнс - Избранные переводы

Впрочем, много я болтаю
Во хмелю.
Словно мельница пустая,
Я мелю.

Но без влаги не вертятся
Жернова.
Дайте мне стаканчик, братцы,
Или два.

Чтоб лилось струей веселой
В рот вино
И тоску перемололо,
Как зерно.

Целый час болтал я с вами.
А про что?
Про колеса с жерновами?
Нет, не то…

Перепутала дремота
Все слова,
И кружится отчего-то
Голова.

Надо встать, а встать нет мочи.
Время спать.
Ну, друзья, спокойной ночи…
Марш в кровать!

Чести золото не купит
Честный чести не уступит.
Честь нужна ему, как свет.

Рад продать ее бесчестный…
Но, как всякому известно,
У бесчестных чести нет.

Жжется больнее злая крапива,
Если берут ее слишком учтиво.

Если ж возьмете ее, не робея,
Злая крапива жалит слабее.

Меньше терзают беды и муки,
Если вы крепко берете их в руки!

Говорил осел без слов:
— Бедная скотина я!
Ходит слух, что у ослов
Уши слишком длинные.
А ведь уши у слонов
Больше, чем ослиные!

Слон ответил: — Верно, брат.
Уши наши длинные,
Но хвастливо не торчат
Кверху, как ослиные!

— Трубочист веселый и проворный,
Почему не белый ты, а черный?

— Если трубочист бывает белый,
Значит, плохо трубочиста дело.

— Мельник, мельник, ты белее мела.
Почему не черный ты, а белый?

— Если мельник черный, а не белый,
Значит, плохо мельниково дело.

Надо думать, что ответы эти
Поняли и взрослые и дети.

Дай оленю два крыла —
Обогнал бы он орла.

Кабы кукла платья шила,
У нее бы платье было.

Кабы хлеб валился с неба,
Всем бы вдоволь было хлеба.

Будь река из молока,
Был бы сыр наверняка.

Кабы май стоял всю зиму,
Не бывать бы в доме дыму.

Кабы в речке были печки,
Ты бы ел уху из речки.

Так-то так. Но польза есть ли
Нам от слов «кабы» да «если»?

В ущелье гор среди села
Лавчонка тесная была.
Туда забрел в базарный день
Пастух одной из деревень.
Он на плече дубину нес.
За ним бежал мохнатый пес.

— Есть мед, купец?
— Есть, молодец.
Давай горшок или корец.
Аи, что за мед, душистый мед!
Похвалит всякий, кто возьмет.

Купец по капле мед цедил,
Но слов медовых не щадил.
Его и медом не корми,
А дай поговорить с людьми!
И за беседой невзначай
Он прóлил каплю через край.

Сверкнула капля, как топаз.
О ней и будет наш рассказ.

Почуяв мед издалека,
Слетела муха с потолка,
Жужжит и жадно тянет мед,
А к ней ползет хозяйский кот,
Припал к земле и в тот же миг
На муху — прыг!

Но пес, пришедший с пастухом,
Такую прыть почел грехом.
Вскочил он с пеною у рта
И ну терзать, трясти кота,
Трепать, катать,
Валять, мотать.
Чуть отпустил —
И снова хвать!
Потом, как тряпку, отшвырнул.

Кричит хозяин: — Караул!
Мой славный кот! Моя краса!
Держите бешеного пса!
Ах, он такой! Ах, он сякой!

И все, что было под рукой —
Горшок, жаровню с кочергой,
Полено, ось от колеса, —
Обрушил на голову пса.

Пес завертелся, завизжал
И на пол лег, где кот лежал.

— Мой бедный лев! — вскричал пастух. —
С тобою свет очей потух!
Кто будет мне стеречь овец?
Тебя прикончил злой купец.
Пусть он провалится со всей
Дрянной лавчонкою своей!
Ему припомнится мой пес…

Тут над купцом силач занес
Свою дубину — и купец
Нашел безвременный конец.

— Грабеж! Разбой средь бела дня! —
Кричит, орет его родня.

Со всех дворов, из всех ворот,
Из всех дверей валит народ.

Бегут на шум
Сосед и кум,
И теткин сват,
И тещин брат.
Свекровь, и деверь, и сноха
Колотят, валят пастуха.

— Ах ты, медведь косматый с гор!
— Головорез, разбойник, вор!
Не покупать
Пришел, злодей,
А убивать
Честных людей!

С врагами в бой вступил пастух,
Сбил одного, отбросил двух
И пал на землю вниз лицом
Между собакой и купцом…

И вот до горного села,
Как дым пожара, весть дошла.
Всех взбудоражил этот слух.
— Убит в долине наш пастух!
Нельзя нам смерть его простить.
Убийцам надо отомстить!..

Ребята летнею порой
Вспугнут в гнезде осиный рой
И убегут. А тучи ос
Прохожих жалят в глаз и в нос.

Так муха бурю подняла…
Бегут со всех концов села
И старики и молодежь,
Хватают вилы, серп и нож,
Лопату, вертел и топор
И вниз спешат с высоких гор.
Ведут коней на поводу
И рассуждают на ходу:

— Худой народ внизу живет.
Таким он исстари слывет.
За каплей меда вниз пойдешь —
Да и погибнешь ни за грош.
Черна их совесть от греха.
Идем же мстить за пастуха!
Мы их сожжем!
Мы их убьем!
Мы их — ножом!
Мы их — дубьем!

Так верхнее село пошло
Войной на нижнее село,
На брата — брат.
Галдят, кричат.
Кто бьет кого — не разберешь.
И вот уж в ход пустили нож.
Сверкнул отточенный кинжал.
Огонь по крышам побежал.
При виде крови и огня
Еще сильней пошла резня.
Младенцы плачут, и ревет
В хлевах, в клетях забытый скот…

Огонь село спалил дотла.
А были эти два села,
Где жили сотни две крестьян,
В пределах двух различных стран.

Рубеж меж ними проходил,
Закон различный их судил,
И подати несли они
Царям различным в эти дни.

Вот одному царю гонец
Донес, явившись во дворец,
Что жители чужой земли
В его стране село сожгли.

Властитель скипетром потряс
И начертал такой указ:
«Мы, божьей милостью, и проч.,
Сим возвещаем: нынче в ночь
Король соседний, словно вор,
Презрев священный договор,
Границы наши перешел,
Вступив в одно из наших сел.
У поселян он отнял кров.

Стенанья жен и слезы вдов
Текут к престолу моему.
А посему,
А потому
Приказ мы отдали войскам,
Лихим наездникам, стрелкам,
Начав немедленно войну,
Занять соседнюю страну.
Согнем врага в бараний рог!
За нами — пушки. С нами — бог!»