Вадим Шершеневич - Автомобилья поступь

Где с гор спущенных рощ прядки,
Где поезд вползает в туннель, как крот, –
Там пульс четкий военной лихорадки
Мерный шаг маршевых рот.
Идут и к небу поднимают, как взоры,
Крепкие руки стальных штыков, –
Бряцают навстречу им, как шпоры
Лихого боя, пули стрелков.
В вечернем мраке – в кавказской бурке
С кинжалом лунным, мир спрятал взгляд…
В пепельницу котловин летят окурки
Искусанных снарядами тел солдат.

…Бой хромой, ковыляющий, с губою закушенной,
В злобе и в ярости уплелся в даль пожирать полки,
А здесь так ненужно, в тиши обезоруженной
Блестит штык лунного луча и сталь реки.
Только бред опавших… Только глина черствая…
Да розовые трупы проросли сквозь луг…
А бой разбежался, и аркою семиверстною
Бризантный чемодан чертит свой пламенный полукруг.
Там все настоящее, а здесь раненое, игрушечное,
Я лежу, как кукла с разломанной головой,
А там, в синеющем далеке, водною пушечною
Бьет о мол безмолвия неприятельский прибой.
Все крутись, все вскружайся, мечись в динамике,
Цепь и над нею огненный мотив,
Словно крыша, а выше – нагибается небо в панике,
Сумасшедшее небо с бинтом млечного пути.
Созвездья, трещите, как взрывы шрапнели! Луч луны, живот мой вспарывай!
О, коли-же острый штык луны!
Но мерно машет птичье зарево,
Как злобный арьергард войны.

Там, где дома оборванней,
Не умея разогнуть спину двух этажей,
Где в вокзальных волнах масла и ворвани,
Скользят лучи фонарных ножей, –
И там, где в сырых подчердачных гнездах
Пищит, как галчата, нищета,
Зацветай же в Москве порохом воздух
И война-мотовка молниями подписывай счета!
А сейчас
Для вас
Молния только подвязка,
На толстых ногах дождевых туч;
А гром – это только трясется связка
У …… за поясом и позвякивает от рая ключ.
Смотри небо розовым восходит восточно,
Между жизнью и смертью и блохе не скакнуть!
Надо здесь или там, но точно, точно
Узнать, чем дышит воснях ваша грудь!
И когда время волосы ваши покроет слоем извести,
Очень сходной с цветом савана и кладбищенских дев,
Увидящий будущее – бесшабашно высвисти
Фривольной шансонетки гривуазный напев.
Есть белый и черный и сомнителен серый!
Шлеп жизни в халате – лишь поэтовый бред.
Тому, что на небе земное счастье есть – возневеруй!
Не хочешь? Бормочешь шатливое нет!
Мечтаешь увидеть обманчивый Китеж
Розовый, как детская с пологом кровать!
Поймите, родные, поймите, поймите ж,
Что нельзя безногого учить хромать!
Тогда надо грохнуться безвзгдядно наземь,
Не видеть в закате краски боевых жил,
Забыть, что мы все по шару лазим,
Цепляясь за сетку градусов, чтоб не свалиться вниз без сил!
Там, где безчисло людей, как страницы живые
Вглубилось в грязный переплет земли,
Для того, что когти ядра огневые
Их растрепать, оторвать не могли, –
Там светит то же солнце брусвянеющее,
То же огромное, обручальное с живым кольцо!
Ну, что ж! Быть спокойными смеющие!
Рассмейтесь вы этому солнцу в лицо!