ААА. Ю. Эйхенвальд - Когнитивный диссонанс

Каждый налогоплательщик, которому посчастливилось получить на свой новый пиджак
птичкину отметину,
сразу понимает, чему надо было обучать птичек в первую очередь,
а дрессировщики…

И есть только один способ убедить птичек вести себя прилично, то есть,
здесь не «гадить» —

надо здесь их не кормить.
Это касается, впрочем, не только птичек, подкармливая детей, женщин, друзей, вы ожидаете от них послушания, ждёте радостного желания выполнять вашу волю,

а они…
А теперь, извольте некую параллель:
Отец – Создатель наш, взрастил нас,

откормил, обласкал, надеялся, что будем мы Ему подмогой, а природе украшением – венцом.
Мы же, расправили свои воробьиные перья,

и… давай выклёвывать из природы самые лакомые куски,

и… гадить,

гадить…
Поднимись, о, Человече, над Землёй, что ты узришь с высоты птичьего

полёта!?
И спереди, и сзади,

и обочь до горизонта – видишь, что там золотится

в лучах утреннего солнышка? Что это, по-твоему?

Кучи спелого зерна?

Янтарь?

Сено душистое?!!

Да нет!!!
Дерьмо всё это.
Когда Спаситель говорил: «Будьте как птицы», ужель Он это имел ввиду?
Что ж, поняли так, как сумели.

Графоман – это «Некто»,
возомнивший себя… графом Толстым.

«Некто» изо всех сил пытается делать то, что, по его мнению, всю свою жизнь делал граф Толстой.
Это не так просто: «Некто» позабыл всё,
что ему вдалбливали в школе, (не морщите нос, вы-то, сами помните?) зато – он помнит анекдоты,
т. е. «случаи из жизни графа Толстого».

Интерес к личности Толстого не дал погибнуть в забвении некоему количеству анекдотов, которые, со временем, слились в…
более или менее связный рассказ, передаваемый, что называется, из уст в уста:
«Устное предание о деяниях Льва

Николаевича».
Это предание живёт само по себе, где-то, оно опирается на реальные события,
а где-то и нет.
Я недавно услышал это предание ещё раз, и очень порадовался, насколько оно за двадцать лет стало
мудрее и подробнее.
Не являясь знатоком творчества и биографии графа Толстого,
я одновременно, не являюсь и знатоком «устного предания»;
поэтому, то, что я далее расскажу, будет содержать,
по мнению знатоков,
огромное количество
несуразностей и нелепостей.

Спешу оправдаться: уважаемые «знатоки»,
если вы, услышите то, что рассказывает о вас ваша жена или,

не дай Бог, ваши друзья,
вы услышите вопиюще нелепые утверждения. Вы огорчитесь,
но, всё же, вам придётся простить жену,
и, хотя бы, часть друзей,
ибо человек – животное стадное, и он готов терпеть неверных друзей и нелюбящую жену, лишь бы не страдать от одиночества.

Итак, по преданию, граф Лев Николаевич Толстой всю свою жизнь…
гонялся за бабами,
а в оставшееся время,
косил и
вправлял окружающим мозги, посредством написания умных текстов.

Умельцев «вправлять мозги» и в наше время достаточно,
но, они… не так знамениты.

Возможно, потому, что их тексты хуже, хотя…
хотя, мы знаем достаточно писателей, которые писали явно хуже, чем Лев Николаевич и,
тем не менее, они гораздо более популярны среди «широкой публики».

Не будем приводить конкретных примеров, писатели – народ обидчивый, да и читатель стал капризнее, чтобы его заинтересовать, надо, чтобы с первых страниц «пахну́ло жаренным».
Во времена Толстого,

люди были и проще, и добрее, и… У них, тогда ещё

не отбили любовь к чтению —

качество, которое в наше время, не вдруг встретишь.
Безусловно, у графа Толстого было то, чего, не было у других:

у него были крепостные крестьяне.
Крестьяне, волей-неволей, обязаны слушаться своего господина.

Лев Николаевич выучил их читать. Ну, крестьяне и читали его сказки,

пока граф ходил по избам и

вникал в нужды их жён.

А уж, женщины-то, в те времена, были куда более воспитанны,

чем современные,

и мечтали они всегда о «правильном», ибо, в первую очередь,

они думали о семье.
Женщинам хотелось, чтобы дети их были счастливы, богаты и образованны – ну, как графские-то дети.
А, ещё лучше,

чтобы они и были

графскими детьми.
А вы думали, что простые крестьянки и не мечтали вовсе?!

Очень, знаете ли, мечтали, и очень хотели, чтобы их дети были…
графскими детьми,
а сами они, куда ж деваться —
графинями…
Но, для простого народа,
времена были трудные,
и многим чаяниям народным
не суждено было сбыться.
Одна графиня у Льва Николаевича уже была, а больше, в те суровые времена,
даже графу не полагалось.
Пока граф ходил в народ, графиня Софья Андреевна, жена и мать графских детей, заботилась об имении… а, заодно, и обо всех прочих делах.

Кроме того, ей приходилось по многу раз переписывать то, что «Лёвушка» успевал написать,
граф терпеть не мог, ежели баба,
хотя и графиня,
без дела сидит.

(Знающие люди говорили, что у графа имелись дети не только от графини. Это бывает,
а что? Почему бы, благородному человеку, иногда и не проявить сочувствие к обездоленным, не удовлетворить их,
так сказать, чаяния).

Софья Андреевна твёрдо знала, как положено вести себя «жене-бабе» в патриархальной семье.

Сгубила её расхожая мысль: «графиня может и должна, делать то, что простой бабе делать не положено». Ах, скольких женщин,
коих, хоть раз, назвали
«графиня»,
сбило с толку это пагубное
заблуждение!

Женщина, обременённая мыслью…
опасна для окружающих.

Мысль её растёт, развивается и… и дорастает до опаснейшего состояния, именуемого:
«графиня требуют».
Сколько благополучных браков разрушилось после того, как у бабы прорезались требования, кои стерпеть возможно, только от графини
(коли ты её крепостной).

«Лёвушка» часто приходил домой поздно, потный и усталый, приговаривая, что весь день косил.
Графиня, долго переносила это, как и положено, «жене-бабе» – молча. Но, однажды,
она заявила, что не хочет больше
выслушивать сказки.

Так, ребята, с «графьями»,
говорить не положено,
будь ты хоть трижды графиня —
граф ушёл из дому босой.