Йост Вондел - Трагедии

Драмы Вондела к концу его жизни ставились все реже, их вытеснили со сцепы трагедии личного недруга Вопдела, нового регента "Схаубюрха", стекольщика Яна Boca (1620-1667) — написал он их, впрочем, немного, "Аран и Тит" и "Медея" [404]— проводившего принцип "видеть важнее, чем слышать". Хотя Вос в предисловии к "Медее" заявлял о верности Горацию ж законам классицистической драмы, его трагедии представляют собою отход от высокого гуманистического содержания драматургии Хофта и Вондела в сторону поверхностной зрелищности, рассчитанной на острые ощущения и невзыскательные вкусы (после "Арана и Тита" на сцене оставалось двенадцать трупов!), что и объясняет его успех у тогдашнего бюргерского зрителя. Но историческая справедливость требует отметить, что трагедии Boca восхищали также и верховных жрецов литературного вкуса — Хофта, Хейгенса, Вондела; их интерес к ним был, видимо, сродни тому интересу, что испытывал Шекспир к "кровавым драмам" Кида. (Кстати, самая известная "драма мщения" Томаса Кида, "Испанская трагедия", под названием "Дон Иеронимо, маршал Испании", была переведена на голландский и издана семь раз в 1638-1683 гг.) Как бы то ни было, нидерландская драма вместе с другими видами литературы и искусства в последней трети XVII в. стала быстро приходить в упадок, чтобы заново ожить лишь со второй половины XIX в., в реалистической драме Схиммела, Эмантса, Хейерманса.

Именно по причине общекультурного упадка Вон-дел не создал большой литературной школы у себя на родине, влияние его на великих поэтов Англии и Германии куда плодотворнее для изучения. Тем не менее, среди прямых последователей Вондела мы находим такое значительное имя, как Йеремиас де Двккер (1609-1666), первым среди нидерландских поэтов воспевший гениальную живопись Рембрандта, таких заметных поэтов, как процитированный выше Иоаннес Антонидес ван дер Гус, Рейер Ансло (1626-1669), Иоахим Аудан (1628-1692). Наибольший, может быть, интерес представляет творчество упомянутого ранее Хеймана Дюлларта (1636- 1684), судя по сохранившимся полотнам, живописца довольно посредственного, но зато блестящего поэта, в чьем творчестве как бы синтезировались художественный идеал Рембрандта и поэтическое мастерство Вондела. Дюлларт писай на понятном народу языке, в отличие от большинства поэтов "Золотого века" он остается у себя на родине одним из самых читаемых. Ему принадлежат лирические миниатюры и большие оды, отчасти представляющие собою не столько перевод, сколько поэтическое переосмысление лирики французских поэтов дю Белле и дю Бартаса.

К середине 60-х годов XVII в. барокко уже начало изживать себя в нидерландской культуре. Еще был жив Вондел — а уже отшумел и сгинул где-то в Западной Африке "нидерландский Скаррон" Биллем Годсхалк ван Фоккенброх (ок. 1630 — ок. 1674), первый и самый яркий представитель нидерландского бурлеска, который был уже достаточно смел для того, чтобы кинуть читающей публике жесткую формулу: "Мне чужд удел аристократа зато понятен смех раба" [405]. Еще был жив Вондол — а уже отрекся от своей "Голландской лиры" (1671) последний представитель нидерландского барокко Ян Лейкен, который ушел в религию и мистицизм. Еще был жив Вондел, а в Нидерландах после кровавой расправы над Яном де Виттом (1672) было восстановлено глубоко ненавистное Вонделу статхаудерство. Из современников его пережил один лишь Хейгенс, упрямо продолжавший писать до последнего дня и все же успевший докончить "Затворника" — поэму, которой было суждено увидеть свет лишь в 1841 г. Нидерландская художественная культура мельчала на глазах. Но именно в Голландию приехал спустя несколько лет учиться искусствам, наукам и ремеслам Петр I, царь-плотник, перекинувший мост из Европы в Россию, ставший "крестным отцом" русской нидерландистнки. Закатную славу нидерландской культуры еще успели озарить лучи встающего на востоке Европы нового светила, России — страны, которая вместе с Нидерландами и всей планетой отмечает в 1987 г. 400-летие со дня рождения Йоста ван ден Вондела, поистине, говоря словами Сумарокова, "трагика хорошего".

<...>

Praecipitemque immani turbine adegit, — Вергилий, Энеида, VI, ст. 594: "...С колесницы низверг, и спалил его в пламенном вихре (пер. С. А. Ошерова).

Фердинанд III (1608-1657) — король Богемии с 1625 г., Венгрии с 1627 г., Германский император Священной Римской Империи — с 1637 г.

Omne genus scripti gravitate Tragoedia vincit. — Овидий. Скорбные элегии, II, ст. 381; "Строем и слогом своим трагедия все превосходит" (пер. З. Морозкиной). Верный принятым канонам, Вондел приводит цитаты из античных авторов в своем рифмованном переводе (по большей части александринами) и считает правомерным свой рифмованный перевод помещать прямо под оригиналом.

... в руках наследника, Фердинанда Четвертого... После смерти Фердинанда III (1657) на престол Священной Римской Империи взошел Леопольд I (1640-1705), младший сын Фердинанда III, король Венгрии с 1655 г., император с 1658 г. О судьбе старшего наследника престола (Фердинанда Четвертого) см. в ст. 15 стихотворения Вондела "Чудовища нашего века" (наст. изд., с. 318).

Иоахим фон Сандрарт (1606-1688) — немецкий гравер, художник, историк искусства; друг Вондела.

Deus nobis haec otia fecit. — Вергилий. Буколики, I, 6: "...Нам бог спокойствие это доставил" (пер. С. В. Шервинского).

Внося в тревожный мир спокойствия основы. — При Фердинанде III Вестфальским миром был положен конец Тридцатилетней войне.

Салмоней. — Историю Салмонея, царя Элидского, рассказывает Вергилий в VI песни "Энеиды", из которой взят эпиграф к драме. Возгордившись, царь элидского города Сэлмоны Салмоней объявил себя новым Зевсом, стал присваивать жертвы, приносимые богу, всенародно имитировать гром и молнии, бросая в небо зажженные факелы и волоча за колесницей шкуры с полыми медными кувшинами. Зевс покарал Салмонея. История эта, отчасти похожая на историю Люцифера, использована Вонделом тремя годами позднее как сюжет драмы "Салмоней, царь Элидский" (1657).

"...в глубины преисподней". — Исайя, XIV, 12-15. Здесь принятый в Нидерландах перевод текста Ветхого завета несколько отличается от русского синодального, вместо "в сонме богов" в нидерландском тексте — как и в английском — упоминается "Гора Союза". Именно здесь единственный раз в Библии упомянут Люцифер ("Денница").

"... в тебе беззакония". — Иезекииль, XXVIII, 12-15. Здесь также нидерландский текст расходится с русским; в нидерландской Библии вместо "искусно усаженное у тебя в гнездышках" стоит: "В день твоего сотворения свирели были искусны".