Йост Вондел - Трагедии

Из серафимова крыла? — Т. е. пером из крыла ангела, принадлежащего к высшему ангельскому чину. Заметим, что как здесь, так и в предшествовавшем рассказе Лполлиопа Вовдел рассматривает ангельские перья очень материально: у них можно опалить маховые перья, их перьями можно даже писать.

В конечном нашем бытие... — Вондел дает понять, что Ангелам непостижима природа Бога, они, в отличие от него, не всеведущи и не бессмертны.

Над всеми сферами, над звездами вздыму... — Изложение цитаты из Книги пророка Исайи (см. вступительный текст трагедии), главного источника легенды о Люцифере.

Да пребывает он внизу, среди зверья... — Возможно, свободная обработка отрывка из "Энеиды" Вергилия (VI, 848 и далее).

... великой власти бог... — Традиция именовать богами иные существа, нежели самого Бога — в частности, Ангелов (отпадающих или нет — в данном случае безразлично) коренится в Ветхом завете, сохранившем множественные следы древнего политеизма: от множественного числа в имени "Элоим" (т. е. "элоимы") — до известного отрывка из 96 псалма: "Поклонитесь перед Ним, все боги", и далее там же: "Ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен над всеми богами". Ср. также ст. 1159.

Явилась Зависти змея. — Здесь появляется Зависть — первейший и главный мотив восстания Ангелов. Люцифер Вондела — не носитель зла сам по себе, он отчасти как бы даже соблазнен Завистью, почти персонифицированной здесь в образе Змеи, а также в образе непрерывно провоцирующего Вельзевула. В "Адаме в изгнании" змеей, между тем, оборачивается наиболее ничтожный из демонов, Велиал.

Гордыня здесь видна. — Гордыня — второй важный мотив отпадения Ангелов.

Я сторону принять не в силах здесь ничью, — Хотя Вельзевул и окажется вскоре одним из вождей восстания, здесь уместно вспомнить о дантовских ангелах в первом круге ада, не взявших во время небесной битвы ни сторону Бога, ни сторону Люцифера. То, что такая реплика вложена в уста едва ли не самого отрицательного из всех персонажей трилогии, — еще одно доказательство того, что Вондел считал нейтральную позицию чистой демагогией. Об этом он многократно писал в своих сатирах (см. "Скребница", "Гарпун" и т. д.).

На власть виновную. — Вельзевул коварно подменяет словосочетание "власть верховную", явно не оставляя надежды перевербовать на сторону мятежников даже и Михаила, а если не выйдет — хотя бы липший раз напомнить люциферистам о "виновности" власти.

В защиту прав святых... — Демонстративное кощунство люциферистов. См. об этом подробнее в статье Н. И. Балашова, наст. изд., с. 419.

Равно клянемся вам, Господь и Люцифер. — То же в ст. 1450 — клятва, которую произносят отпавшие Ангелы и которую они повторяют в IV действии ("чтоб ни один не смел отречься маловер"), по всей вероятности, заимствована из апокрифической "Книги Еноха" (VI, 1-6): "И Шемихазай, вождь их, сказал: "Боюсь, что вы не посмеете этого сделать, и я один буду повинен в великом грехе". И сказали Ангелы: "Поклянемся великой клятвой, что сделаем то и не отступим"". Правда, в "Книге Еноха" Ангелы собираются не воевать с Богом, а всего лишь сойти с Небес и "познать" земных дочерей; см. примеч. 38 к ст. 454 "Ноя", где Вондел от этого апокрифа отмежевывается.

Властолюбие порушит. — Мотив властолюбия целиком совпадает у Вондела с мотивом зависти — первейшей причины восстания Ангелов.

На грани молнии принесена тобой... — Как и в примеч. 42 к ст. 308 данной трагедии, обращаем внимание читателя на резкую "материализацию" небесных предметов у Вондела: Михаил приносит клятву "на грани молнии". В чисто барочных образах Вондел достигает здесь вершин своего поэтического мастерства.

Считай, что третья часть примкнула к нам бойцов... — Откровение, XII, 4.

Ты лучшей воссиял среди Господних роз... — Изложение цитаты из Книги пророка Иезекииля, второго из важнейших ветхозаветных источников легенды о Люцифере.

Что в сердце ты речешь... — У пророка Исайи (XIV, 13): "А говорил в сердце своем"; основополагающая цитата снова и снова варьируется Вонделом, но каждый раз в новом аспекте.

Твоя, Архангел, рать погибнет от гордыни! — Здесь впервые в тексте драмы Люцифер назван Архангелом.

... чем угрожал коварный лунный серп... — По Вонделу, Люцифер выстраивает свои войска в форме полумесяца. Основным политическим противником Священной Римской Империи (императору которой Вондел посвятил драму) была Османская Империя, и здесь прочитывается еще один возможный прототип Люцифера как собирательного образа — Ислам, как-никак отколовшийся в свое время именно от христианства; не исключено, что именно этим и объясняется "коранический" мотив отпадения Люцифера.

Был треугольником наш грозный сонм построен... — Строй войск Михаила — треугольный, намек на христианскую Троицу, в противоположность диавольскому (и исламскому) полумесяцу: Ислам настойчиво повторяет, что пророк Магомет получил от Бога подтверждение лживости христианского догмата Троицы.

Безбожный Орион — Орион, Гидра, Медведицы — Вондел дает демонам имена созвездий.

Собою семь зверей явил одновременно... — Превращение Люцифера символизирует в семи зверях — семь смертных грехов.

Кто Божья облика не зрит во человеке. — По мнению ряда специалистов, сюжет и действие собственно "Люцифера" здесь заканчиваются, здесь же исчерпывается разработка материала, почерпнутого Вонделом из вступительного монолога Сатаны в "Адаме изгнанном" Гроция. Не следует забывать, однако, что, отсылая еще в самом начале действия Аполлиона составить доклад об Эдеме, Люцифер проявил интерес именно к человеку — к объекту его последующих происков. Таким образом, вместе с падением Ангелов тема для Вондела еще далеко не была исчерпана. Однако шестидесятисемилетний поэт, видимо, не был уверен, что ему хватит сил написать еще одну трагедию, поэтому весь дальнейший текст в "Люцифере" представляет собою конспект будущей драмы "Адам в изгнании", где те же самые события развернутся в широкое сценическое полотно.

Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас! — Ср. в I песни "Потеряного рая" Мильтона слова Сатаны: