Ангелус Силезиус - Херувимский странник

Меж горним и земным не проводи черты,
Что Бог соединил, не разделяй и ты.

Бог — жертва сам себе, аз Богу всякий час
Алтарь его и Храм, Престол, иконостас.

Все благо — в тишине, не будь Господь наш тих,
Я сам бы за Него, закрыв глаза, затих.

Где Бог, ты хощешь знать, и где Его Престол?
Где Сыном Он тебя в тебе же и обрел.

Кто в счастье ли, в скорбех бесстрастен и смирен
Подобен Богови [20]и истинно блажен.

Мой дух — горчичное зерно, еще немного —
И, изнутри светясь, он дорастет до Бога. [21]

Коль праведность тебе дается тяжело,
Ты все еще в себе не победисте [22]зло.

Кто праведен и чист, тот случая не знает:
Он праведность свою из истины черпает.

Что к Богу вопиять? В тебе самом исток,
Не затыкай его, чтоб он все время тек.

Коль в Бога своего ты веруешь, не веря,
Ты сам Его отверг, и Он — твоя потеря.

Тот, кто расслаблен, хвор да и глазами плох,
Гляди вокруг себя — не здесь ли скрылся Бог?

Те, кто от Бога ждут всего лишь тишины,
По-прежнему рабы, а не Его сыны.

Без Бога мне зачем богоподобный лик?
Уж лучше стать червем, но с Ним пробыть хоть миг.

Твоя душа — кристалл, ее огонь — Господь, Сокровищница их — твоя живая плоть.

Пусть дева тыщу раз рождает Бога Слово,
Спасет тебя Оно, в тебе родившись снова.

Голгофский Крест тебя не защитит от злого,
Пока его в себе ты не воздвигнешь снова.

Нет, не спасет тебя Христово Воскресенье,
Коль в мыслех и делех одно лишь прегрешенье.

Бог — это сеятель, а Слово Бог — зерно,
Дух Божий — это плуг, а человек — гумно.

Кто самый бедный — Бог. Гляди — Он бос и наг:
Поэтому и ты божественен, бедняк.

Бог для меня — огонь, аз есмь для Бога — печь,
Чтоб было, где дрова моей гордыни жечь.

Как малое дитя не спит, все кличет мать,
Так и моей душе о Боге горевать.

Из глубины воззвах я к Божьей глубине,
Чья глубже — та, где Бог, иль глубина во мне? [23]

Мы — как бы молоко, а Бог — вино для нас,
Смешай одно с другим — и будет в самый раз. [24]

Бог в сущности — любовь, Он ею мир обожил,
Блажен тот человек, кто жизнь с любовью прожил.

Любовь — не малый труд, что толку — лишь любить?
Не лучше ли, как Бог, самой любовью быть?

Обитель Бога — свет, мелькнул — и снова нет:
Найдешь его, лишь сам светясь Ему вослед. [25]

Аз Божьей жизнью бых [26], пока не стал собой: *
А потому и Он мне предан всей душой.

Бог душу в мя вдохнул, создав меня живого,
Я выдохну *ее, к Нему вернувшись снова.

У Бога просишь ты себе каких-то крох?
Будь ты хоть трижды свят, Он твой кумир, не Бог.

Бог — вечность и покой, не знает Он забот,
Отречься от всего настал и твой черед.

Как мелок человек, что судит о великом
И мыслит, будто днесь сольется с Божьим ликом!

Для духа моего так мал весь этот мир,
Что он внутри меня, как точка, как пунктир.

Я совершен как Бог, кто в это верит мало,
Пусть с Божьего куста меня сорвет сначала. [29]

Для рыбы дом — ручей, для камня — мягкий мох,
Для птицы — облака, а для меня — сам Бог.

Коль Богом ты рожден, Его родил и ты,
И Божество в тебе — как ветка и цветы.

Беглец — куда спешишь? В тебе самом твой рай,
Ища его опричь [30], упустишь невзначай.

Наш Бог в себе един, чтоб этим насладиться,
Ты должен вместе с Ним в Него же и вселиться.

Чтоб Богу ровней стать, неровней стань для мира,
Отвергни сам себя и не твори кумира.

Дабы внутри тебя звучало Божье Слово,
Внимай ему в тиши, страшась всего земного.

Подобен широтой я Богу самому,
И не объяти мя (о чудо!) никому.

Где камень ищешь ты? Он — во главе угла,
В нем — злато, свет и жизнь и тайны ремесла. [31]

Почто у Бога ты чего-нибудь да просишь?
Ведь ты в самом себе и жизнь, и Бога носишь.

Уж коль моя душа — от Бога, вне времен,
Я сам — и Божий мир, и Бог, и Слово в Нем,