Ангелус Силезиус - Херувимский странник

Пока тебя влечет мирская суета,
Ты все еще не Бог и не познал Христа.

От Бога ты рожден и сам, как Божество,
Единородный Сын, — и плоть, и кровь Его.

Пред Господом явись как свет преображен,
Себя в тебе узрев, здесь и почиет Он.

В чем Бога ты винишь? Ты сам — источник зла,
А Божья доля в нем, поверь, совсем мала.

Чем больше из себя ты изливаешь веры,
Тем больше Бог в тебя вольет — без всякой меры.

То Слово, что несет всех нас — тебя, меня,
И я в себе несу, лелея и храня.

В тебе сокрыт весь мир; частичку потерял —
И не заметил сам, как неимущим стал.

На небе, скажешь ты, одно лишь Солнце есть,
А я тебе скажу, что солнц на нем не счесть.

Почто милей червя для Бога Серафим?
Милее он Ему усердием своим.

Коль выйти из себя сам сатана бы смог,
Уже бы и сидел у самых Божьих ног.

Не думаешь ли ты, что можешь звезды счесть?
Лишь самому Творцу дана такая честь.

В тебе и рай, и ад, и боль, и благодать,
К твоим услугам все, ты волен выбирать.

Кто свет Христов приял, любезен Богу тот,
А нелюбезен — в ком его недостает.

На свете краше нет Земли с ее красами,
И чада от нее родятся мудрецами.

Троичность — Разум, Дух и Слово — знать велит,
Что в Боге (кто постиг) троичный смысл сокрыт.

Вселенная кругла, твердишь упорно ты,
Что ж, не познал еще ты Божьей широты.

Доколе плоть моя живую душу прячет,
Дотоль душа в себя плоть помещает, значит.

В начале породил Бог Сына — Бога-Слово,
А нас избрал, чтоб мы Его родили снова.

Бог — Агнец, прав ли ты, о мой христианин,
Покуда Агнцем сам не стал, как Божий Сын?

Стань малым, как дитя, ведь нет широких врат,
Которые ведут в обитель Божьих чад. [35]

Кто первозданно чист и светел, как кристалл,
Того наш Бог себе невестою избрал [36].

Коль волиши в веках ты Божьим Агнцем стать,
Себя ты должен днесь к сему приготовлять.

О чудо! Вышний Бог для нас такая близь,
Что можем мы на Нем, как на лугу, пастись [37].

Скажи, Владыко Бог, не прав ли я сто крат,
Что я Тебе дитя, невеста, мать и брат?

Не будешь там вкушать от живоносной влаги,
Коль не избудешь здесь к земным соблазнам тяги.

Покуда девствен ты, в тебе — ручей живой:
Так вечность на земли являет образ свой.

Бог жаждой иссушен, и ты Его не мучай,
А помянуть потщись с самаритянкой случай! [38]

Я вечный свет, и я свечу и там и тут,
Фитиль во мне — сам Бог, мой дух — Его сосуд.

Коль хочешь Бога ты своим Отцом назвати,
Себя признай сперва Его родным дитятей.

Людей любить нельзя, особенно иных,
Мы любим не людей, а человека в них.

На Бога Херувим взирает, восхищен:
Но взгляда оторвать, как я, не может он.

Премудрость где искать? И где ее жилье?
Среди детей своих. Там и ищи ее.

Премудрость в зеркалах своих отражена.
Себя и иже с ней в них узнает она.

Бог — мера для тебя, и ты измерен Им,
Все поровну, поверь, ты разделяешь с Ним.

О чудеса! Христос — и истина, и суть,
Свет, Слово, хлеб, вино, твой кров, паломник, путь.

Святые потому блаженный мир вкушают,
Что больше ничего в сем мире знать не знают.

Кто думает, что Бог глубок или высок,
Тому и Божие учение не впрок.

Допытываться днесь, где Бог, твое ли дело?
Не свяжешь ли Ему ты этим Дух и Тело?

Когда бы Вышний Бог не знал все мысли сразу,
Он дал бы мне намек, а я б закончил фразу.

Ты в хлебе ешь не хлеб и не от хлеба сыт,
В нем Слово, жизнь и Дух — вот что тебя живит.

Коль неких благ просить у Бога ты изволишь,
Ты молишь не Творца, а тварь его ты молишь.

Из слов, что Бог речет, мне Сын всего любезней,
Едва услышу «Сын» — хоть целый мир исчезни.

Коль станет в мире сем ад райским вертоградом [39],
То и небесный рай (о диво!) станет адом.

О мире судишь ты, о вечном и земном,
Но что такое мир, и миг и вечность в нем?