Анна Крещановская - Ты не канешь в безвестность...

По лунной серебряной тропке,
Минуя кустарники звёзд,
Сойду из-под неба и робко
Поправлю наш радужный мост.

Утром, испив чёрный кофе,
Взгляд свой направишь в окно:
Радуга! И катастрофе,
Может быть, не суждено

Сбыться, развиться, в объятьях
Сжать перепуганный мир.
Я девочка: новое платье
Хочу, а не бартерный тир.

Мой внутренний ангел снова льёт слёзы.
Обидели? Очень! И это всерьёз.
Он так охранял мои нежные грёзы…
Ах, как оскандалился!
Сложный вопрос,
В чём виноват причинивший мне горе.
Да и вообще, какой с него спрос!
Выжму из ангела горькое море,
Наполню сгущенкой — и на» Барбадос!

Ты не канешь в безвестность —
я слишком тобой дорожу,
Я жалею тебя, сожалею
и, может быть, плачу.

Забирая любовь,
я в свой мир от тебя ухожу.
Не тревожься, мой бывший,
я чувство к тебе не растрачу.

Ухожу в свою грусть…
Оставайся весёлым, как прежде.
Но, поверь, я дождусь,
Когда, робко лелея надежду,
Ты заглянешь в окно
Моего разноцветного мира
И, как будто в кино,
Вдруг узнаешь былого кумира:
Разметав по плечам,
Обнажённым и столь совершенным,
Кудри…

Тает свеча…
Я дождусь тебя…
Непременно…

А утро вновь накрыло хрусталём,
Осколками промчавшейся зимы.
Мне ночь прислала весточку о нём…
Мой сон растаял, и опять немы
Соцсети, телефоны… зеркала,
В которых, кто угодно, но не он.

Я бы ещё подольше поспала —
Ворвался в сон хрустальный перезвон
Промчавшейся наскучившей зимы.
Уже весна. Я всё ещё о нём
Смотрю пронзительные призрачные сны,
Окутанные ломким хрусталём.

Посмотри, какое небо густое и белое,
Словно удой небесных коров удался.
Я сижу у окна, вся такая хмельная и смелая,
Я мечтаю нырнуть и добраться вплавь до тебя.

Может, тоже сидишь у окна с небывалыми грёзами
Обо мне и о том, чтобы в небо нырнуть нагишом.
Давай встретимся ночью на перекрёстке у звёздного
Мишки с огромным астрально-волшебным ковшом.

Я не из тех, кого ты любишь, кем восхищаешься.
Мне ностальгия ближе и melancholy.
Ты никогда ни о ком, как я, не печалишься,
С лёгкостью жжёшь корабли.

Я антипод твой, люблю корабельную
Качку и песни сирен.
Знай же, мой недруг, под их колыбельную
Я залучу тебя в плен.

Когда-нибудь, которое никогда не наступит,
Мы встретимся на диком песчаном пляже.
Ты будешь следовать за мной неотступно,
Я буду чувственной, но весьма вальяжной.

Ах, не избежать тебе сердечной драмы,
Твою душу исцарапают острые когти.
Ты был когда-то весьма упрямым,
Я когда-то терзала зубами локти,

Кулаками била мечты, как грушу,
И без того измученную на тренировках.
Когда-нибудь ты будешь неравнодушным,
Ты будешь чувствовать себя неловко

За всё былое, что не случилось.
Когда-нибудь. На песчаном пляже.
Ты будешь ждать от меня, как милость
Любви, на которую я не отважусь.

Однажды вспомни обо мне, пожалуйста,
И я почувствую этот миг.
Без самолюбия и без жалости
Яви мне свой чужедальний лик.

Я не забыла. Я жду и верую,
Что ты появишься, словно дух,
Бесплотный вирт. И боль застарелая
Оборотится в лебяжий пух.

Ты просто вспомни обо мне, пожалуйста,
И я почувствую этот миг.
Но без гордыни, чтоб на пожарище
В тот час же чистый забил родник.

Не случилось этой любви,
И звезда на небе не вспыхнула.
Может быть, если б ей помогли…
Но не стоит об этом. Выхлопы
Бранных слов ей вдогонку неслись.
Их стерпела, тоскливо присела
На подмостки, где множество лиц
Всё пытались в усердии смелом
Проиграть в скверной драме любовь.
Зритель хлопал и даже сморкался
Потихоньку в платочек, и вновь
Умилялся игре, умилялся…

Розовое утро сахарной пудрой
Сыплет на землю снег.
Берёза предстала со сна лохудрой,
И ясень трясёт смех.

Рыжей заплаткой разбавила гамму
Нежной густой зари —
Я, как всегда, оказалась упрямой,
Меня поманили огни

Дивной страны за чужими границами.
Я полетела на свет
(Руки мои оказались вдруг птицами)
В город, которого нет…

Ясень смеётся над чёлкой берёзовой,
Утро румянит зарю.
Может, и я
взойду бледнорозовой
В его персональном раю.

Я увидела жизнь в нежном жемчуге утра:
Словно роза цвела ледяная заря,
И небесная гладь разлилась перламутром…
В этот час мне, поверь, не хватало тебя.

Ты бы тоже увидел, что небо Сибири
Может нежно сверкать перлом южных морей.
В этом небе, как птицы, русалки парили
И, представь, к ним матросы неслись с кораблей.
Песнь русалок (ты слышал?) приводит на пытку:
Царь морской вырывает пришедшим сердца.
Но идут моряки за ничтожной попыткой
Испытать страсть русалки. Немилость отца
Им уже не страшна, если вдруг улыбнулась
Дева южных морей, став для них роковой…

Я увидела это, как только проснулась.
Я хотела, чтоб ты в этот час был со мной.

Всегда есть, кого простить,
И есть перед кем повиниться.
Я просто хотела жить,
Я просто хотела быть птицей.

Я просто хотела летать,
Не зная границ и запретов.
Зачем ты ворвался, тать?
Зачем отнял силу ветра?

Я просто хотела жить!
(Всегда есть с чем распрощаться).
А птице, как волку выть
Негоже. Но не докричаться

До неба отныне. Вовек
Тебя я не позабуду.
Банальнейший человек,
Ты отнял надежду на чудо.

Ещё не решила: простить
Тебя или проститься.
Но вот в чём беды моей нить:
Ты продолжаешь мне сниться

Ночами, шальными от грёз,
Ночами, блажными от счастья.
И всё это будто всерьёз —
Взаправдешнее сладострастье.

Простить и проститься. А ночь
Опять увлечёт в звёздном вальсе.
Простившись — не превозмочь…
Прощая — рецепторы пальцев,