Евгений Афанасьев - Угол зрения

Свезли Медведя к эскулапу:
Он отсосал на службе лапу.

Расплыла́сь и возомнила:
«В жизни главное —
Чернила!»

«Мне Бобик — правая рука!» —
Барбос расхваливал щенка.
А чем же Бобик отличился?
На всех он лаять научился.

Поэт Петух на диво веку
Прокукарекал на веку:
Что ни стихи — то «Ку-ка-ре-е-ку!»
Что ни строка — «Ку-ка-ре-ку-у!»

Грозились Кузьке
Показать…
Кузькину мать!

«Бела как снег! Белее даже!» —
Вчера пел дифирамбы саже.
«Чернее сажи он на вид!» —
Сегодня белый снег чернит.

«Прочёл я басню про Коня.
Трясло от хохота меня.
Но наломал ты с гривой дров:
Ведь гривы, знаешь и… у Львов!
Редактор Заяц. Будь здоров».

«Вперёд!
Для храбрых нет преград!» —
Рак гаркнул
И пополз… назад.

Будильник холили с рожденья,
И у него возникло мненье,
Что в жизни главное — Часы,
А время — недоразуменье.

К ореолу своему
Привык до неприличности:
Людям критика — ему
Оскорбленье личности!

Коптила — не светила,
А метила в Светила.

Поносил с трибуны зелье,
А сам в кулак икал с похмелья.

Весь в Кита —
Да кишка не та!

Прожила век вхолостую:
Скрывала голову пустую.

Учитывает каждый шаг:
«Я — не ишак!»

Лежит круглобок
На диване Колобок.
От мышей пятится —
Куда же он катится?

Поработать? — Не умею!
Пообедать? — за троих!
От стола бы гнать взашею
Всех бездельников таких!

Звонит, звонит, звонит, звонит
Дует в трубку день за днём
Разбери-ка в этом звоне
То ли он при телефоне
То ли телефон при нём!

Глянуть — мел мелом, а цену имел:
Чёрное белым он делать умел!

Из-за чего не терпят сов
Блюстители иных лесов:
Способна видеть эта птица,
Что по ночам в лесу творится.

«С Ежом жить рядом — му́ка!» —
Шипит везде Гадюка.

Через камень деловито
День-деньской ползёт Улита…

Каплей был всего простой,
Глядь — уже Пузырь всесильный.
Хоть умом он и пустой,
Да зато собою мыльный.

В клубе культпросветработу
«Оживил», как только мог:
Взял в помощники зевоту,
В заместители — замок.

И Роза выглядит неплохо,
Но ей ли до Чертополоха!

У него — всё не то:
Вместо крыши — решето,
Небо — вместо потолка,
Кукиш вместо молока!

К небу выставила чёлку —
Ходит Моська по посёлку.
Хоть мала и криволапа,
Все дают от Моськи драпа:
Перед ней даже Барбос
Поджимает робко хвост,
Что собаки ей — она
Лаивала на Слона!

Глушил спиртное дядя Коля,
Придерживался в жизни мненья:
Бороться надо с алкоголем
Путём его уничтоженья!

И в синицы не годится,
А взлетел под облака.
Видно есть у этой птицы
Где-то связи и рука.

Пуды на-гора
Выдаёт из-под пера.
Но, увы, пудищи те
Говорят о нищете.

Чернила
Даже личные чернила.

Процветает не в овсе —
На газетной полосе.

Уткнул в бумагу нос.
И чуть — и о-го-го! — понёс.
Чтоб разобраться в этой гуще,
Иметь большие надо уши.

Вполз в чужую дверь на ощупь,
Распластался вдоль стены,
Обозвал чужую тёщу
Поджигателем войны.

Не достроился Объект —
Рядом строился Субъект.

Отгрохал себе хату
И дачу у реки:
Кирпич достал по блату,
Лесок — с кривой руки.

И в кабинете за столом
Осёл останется Ослом.

У нас завмаг
Работать мастак:
На счётах — щелчок,
В карман — пятачок.
Весами — звяк,
Ещё пятак!
Нащёлкал Кузьмич
За год «Москвич»!

Кусая хвост от нетерпенья,
Облаять он, как пёс, готов
«И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь».
По всем этическим вопросам
Барбос останется Барбосом.

На критику всякую
Смотрит собакою:
«Критика — критикой,
Но… зацепите-ка!»

На работу неспроста
Не берут в низах Кота:
Значит, где-то свыше
Завелися Мыши.

И глупа, и криволапа,
А живёт — на ять:
За себя на задних лапах
Может постоять.

Волк вызвал «на ковёр» Бобра.
С тех пор у Волка — два ковра.

Пьёт валерьянку с бромом на ночь,
От потрясенья посерел:
Сам на него Иван Иваныч
Не так намедни посмотрел.

«Листья? Баловство одно!» —
Уверяет всех Бревно.

Гусь написал трактат
О воспитании цыплят.
Была бы польза от трактата,
Да утонули все цыплята…

«Область. Срочно. Чахнет птица.
Помогите! Сбились с ног!
За директора: Лисица.
И.о. ветврача: Хорёк».

Кругозор кривой и склочный:
В форме скважины замочной.

Стал важной птицей —
Рядом с Единицей.