Александр Галич - Стихотворения и поэмы
- Название:Стихотворения и поэмы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Академический проект
- Год:2006
- Город:СПб.
- ISBN:5-7331-0305-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Галич - Стихотворения и поэмы краткое содержание
Стихотворения и поэмы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Через много лет, присутствуя при исключении Александра Галича из Союза писателей, Арбузов выступил крайне недоброжелательно, уличая поэта в том, что тот лжет, в частности, в стихотворении «Облака»: «Мне казалось, поэтому, бесконечно оскорбительным, что, когда меня исключали, Арбузов кричал: "Ну, я же знаю Галича, он же не сидел, он же мародер, он присваивает себе чужие биографии!"» — вспоминал позднее Галич [22] Из передачи по «Свободе», 1975 г.
. С тем же успехом Арбузов мог бы обвинить Галича в присвоении «биографии» «генеральской дочери» из стихотворения «Песня-баллада про генеральскую дочь», которое тоже ведь написано от первого лица, или даже в присвоении рабочих достижений мастера цеха Клима Петровича!
Когда уже в Париже Галич написал стихотворение «Марш мародеров», то и само это слово, и поворот сюжета — мародеры обвиняют в своих преступлениях победителей, — все это, видимо, явилось эмоциональным откликом на арбузовский поступок: приписав себе пьесу, написанную Галичем и его погибшими соавторами, назвал поэта, да еще при несправедливом исключении из Союза писателей, мародером!
Вместе с Е. Вентцель (писательница И. Грекова) Галич написал комедию «Будни и праздники» (1967–1968), переработав повесть И. Грековой «За проходной», написанную в 1962 году.
Театр-студия МХАТа (позднее театр «Современник») решила открыть сезон 1958 года двумя премьерами, в том числе спектаклем по пьесе Галича «Матросская тишина» (он написал ее давно, сразу после войны). В спектакле были заняты тогда еще никому не известные актеры: Евгений Евстигнеев, Олег Ефремов, Игорь Кваша, Олег Табаков.
На генеральной репетиции присутствовали, по словам Галича, две чиновницы: одна из ЦК КПСС, другая из МК. Одна из них тут же вынесла свое обвинение увиденному: «Как это все фальшиво! Ни слова правды!» В ответ на эту реплику присутствовавший в зале Галич встал и громко сказал: «Дура!» Спектакль был запрещен.
Несмотря на этот инцидент, Галич по-прежнему оставался одним из самых преуспевающих драматургов. Режиссеры продолжали ставить фильмы по сценариям Галича. Он побывал с делегацией Союза кинематографистов в Швеции и в Норвегии, где познакомился и подружился с известным норвежским художником Виктором Спарре.
Но что-то произошло после истории с «Матросской тишиной»… Именно после запрета этого, уже готового спектакля, и Галич изменился, и мир для него изменился. Советский мир, живущий по формуле «была бы только санкция, романтики сестра», становится ему невыносим.
«Не случайна была та бессонная ночь в вагоне поезда Москва — Ленинград, когда я написал свою первую песню "Леночка", — пишет Галич. — …Эта песня, была началом моего истинного, трудного и счастливого пути… И нет во мне ни смирения, ни гордыни, а есть спокойное и радостное сознание того, что впервые в своей долгой и запутанной жизни я делаю то, что положено было мне сделать на этой земле» [23] Г. Р. С. 91.
.
Этот выбор в те годы был неизбежен: в палачи или в жертвы? «Сколько раз мы молчали по-разному / Но не против, конечно, а за». И еще: «Сколько бы ни резать ветчину — / Надо ж отвечать в конце концов», — и поэт сделал выбор.
За первой песней последовали еще несколько теперь знаменитых его стихотворений. Е. Евтушенко вспоминает: «Году в 1963-м Галич пригласил меня к себе домой и спел примерно двадцать песен в очень узкой компании. Песни меня поразили пронзительной гражданственной афористичностью: "Но поскольку молчание — золото, то и мы, безусловно, старатели"; "Ах, как шаг мы печатали браво, как легко мы прощали долги, позабыв, что движенье направо начинается с левой ноги"» [24] Е. Евтушенко. Александр Галич // «Нет ходу нам назад». М., 1991. С. 55.
.
Тогда же, по свидетельству Валерия Гинзбурга, кинооператора, брата Галича, родились «Облака». Валерий Гинзбург пишет: «Одной из причин — не только для Галича, а для всего его поколения, я уверен, — было возвращение людей после гулаговских ссылок и лагерей; возвращение нашего двоюродного брата Витеньки, который почти 20 лет просидел в лагере»2 [25] Федор Раззаков. Звездные трагедии: загадки, судьбы и гибели. М., 2000. С. 82—102.
.
Уже само по себе то, что преуспевающий драматург вдруг отказался от официального успеха и, обозвав себя, прежнего, «благополучным советским драмоделом», перешагнул рубеж, став на сторону неофициального, сопротивленческого искусства, зная, что обратного пути не будет, — факт незаурядный. Но именно этот факт и заслонил для многих перемену куда более удивительную — перемену стилистическую и жанровую. Комедиограф, не хуже и не лучше многих других, вдруг становится большим поэтом, сказав себе: «Булат может, а я не могу?»
О корнях галичевской поэтики, отчетливо проявившихся уже в самой первой его песне, подробно писал Станислав Рассадин: «…И вот ночью, в "Красной стреле", следующей в Питер, рождается песня, первая из настоящих, сразу — шедевр: "Леночка":
А утром мчится нарочный ЦК КПСС
в мотоциклетке марочной ЦК КПСС.
Он машет Лене шляпою,
спешит наперерез —
пожалте, Л. Потапова,
в ЦК КПСС! [26] Ст. Рассадин. Везучий Галич // Новая Газета. 2001. № 77, 22 октября.
Сама косноязычная аббревиатура, подобная заиканию, с изяществом, «как бы резвяся и играя», преображена в озорной припев… "Косноязычная" — это сказалось не зря. Чудо (никак не меньше того!) Александра Галича в том, что он сделал поэзией само косноязычие нашей речи. Нашего сознания. Существования нашего… И, конечно, Зощенко. Его традиция — русская проза. Дать слово "среднему человеку"… Ведь это не то, что вложить в уста ему личное местоимение "я": "У жене моей спросите, у Даши, у сестре ее спросите, у Клавки"».
Далее Рассадин отмечает назойливость галичевских тавтологий как прием. Прием зощенковский:
«"Потому что у природы есть такой закон природы", "Но хором над Егором краснознаменный хор краснознаменным хором поет — вставай, Егор!"
Это Галич.
А вот — Зощенко:
"Которые были в этом вагоне, те почти все в Новороссийск ехали.
И едет, между прочим, в этом вагоне среди других вообще бабешечка.
Такая молодая женщина с ребенком. У нее ребенок на руках. Вот она с ним и едет. Она едет с ним в Новороссийск. У нее муж, что ли, там служит на заводе. Вот она к нему и едет. И вот она едет к мужу".
И т. д. — долго! Одуреешь! По крайней мере, не сразу заметишь, что это косноязычие держит повествование со строгостью балладного строя. Сами повторы нужны здесь, как нужен шест идущему через болото».
Позже, в 1973 году, Галич написал мемуарную книгу «Генеральная репетиция», в которой излагается история запрещения «Матросской тишины», лучшей его пьесы, и публикуется сама пьеса без цензурных искажений, сделанных в свое время не только цензорами, но и автором. И только за рубежом Галич, по его собственным словам, «понял, что это насилие внутреннего цензора чаще всего не спасает работу, а только вгоняет автора в тоску и стыд».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: