Рафаэль Альберти - Мастера русского стихотворного перевода. Том 2
- Название:Мастера русского стихотворного перевода. Том 2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель. Ленинградское отделение
- Год:1968
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рафаэль Альберти - Мастера русского стихотворного перевода. Том 2 краткое содержание
Мастера русского стихотворного перевода. Том 2 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мастера русского стихотворного перевода
Книга вторая
СТИХОТВОРЕНИЯ
Д. Л. Михаловский
Генри Лонгфелло
У нивы рисовой он спал,
С серпом своим в руке;
Раскрыта грудь его была,
И волосы в песке;
И видел, сквозь неясный сон,
Родную землю он.
Привольно там свои валы
Могучий Нигр катил,
А он, по-прежнему, царем
Под пальмами ходил.
И караваны по горам,
Звеня, спускались там.
И видел он свою жену,
Своих детей опять:
Они бросалися к нему,
Чтобы его обнять;
И слезы у него со щек
Скатились на песок.
А вот — он мчится на коне,
Там, у реки родной,
И повод сделан у него
Из цепи золотой,
PI меч его стучит, звеня,
О бок его коня.
Вот гуси красные летят:
Следит он их полет
С утра до ночи, средь равнин,
Где тамаринд растет,
До хижин кафров и до стран,
Где виден океан.
Он слышал ночью вой гиен
И льва могучий рев,
В глухой реке гиппопотам
Шумел меж тростников;
Всё это в грезах пронеслось
И в чудный гул слилось.
Свободе пели гимн леса
Его родимых стран,
И резво мчался и шумел
Пустынный ураган.
И, вздрогнув, улыбнулся он
При звуках тех, сквозь сон.
Его уже не мучил зной,
Хлыста он не слыхал:
Навеки дух его свои
Оковы разорвал,
И умер он средь сладких грез,
Без ропота и слез.
Фрэнсис Брет Гарт
Место: замок на вершине,
Обвиваемый плющом,
Стен громадная твердыня,
Из камней, покрытых мхом;
Флаг над башнею с зубцами,
И темница с вышины
Смотрит в бездну, над струями
Мрачно блещущей волны, —
Терем нежного созданья
И разбойничий приют,
Где любовь, и злодеянье,
И насилие живут.
Лица: смелый кровопийца,
Презирающий закон,
Бигамист, отцеубийца,
В сталь закованный барон;
И томимая тоскою
Соблазненная краса,
Устремившая с мольбою
Слезный взор свой в небеса;
Воин, в битвах закаленный,
Менестрель, монах, солдат,
И пустынник изнуренный,
И откормленный аббат.
Факты: буйные потехи,
Безобразные пиры,
И тяжелые доспехи,
Пытки, плахи и костры;
И предсмертные мученья,
И секиры палачей,
Подземелья, привиденья
И зловещий звук цепей;
Клещи, дыбы и распятья,
В полночь колокола звон,
И молитвы, и проклятья,
И несчастной жертвы стон;
И глухой вассалов ропот,
Сёла в пламени, в крови,
И под липой страстный шепот,
Клятвы нежные любви;
Придорожные герои,
Ограбление купцов,
И убийства, и разбои
Благородных удальцов.
Вот вам рейнские сказанья!
Вы найдете в них всегда
Все возможные деянья,
Кроме честного труда.
Провиденье охраняет
Знатных рыцарей и дам,
А холопов присуждает
К скорби, гнету и слезам.
Сильным — блеск и ликованье,
Слабым — бедность и печаль:
Вот вам рейнские сказанья,
Их всегдашняя мораль!
Шарль Бодлер
О скорбь моя, уймись, — не будь такой безумной;
Ты вечера ждала — смотри, он настает,
И, сумраком своим окутав город шумный,
Одним приносит мир, другим же тьму забот.
Безумные спешат на голос наслажденья:
Пусть этот злой палач их мучит без конца
И сеет семена для жатвы угрызенья,
Вливая сладкий яд в их слабые сердца.
Но ты уйди от них в спокойствие природы;
Смотри на небеса, в немую эту даль:
Оттоль глядят на нас исчезнувшие годы
И улыбается минувшая печаль.
Взгляни, как солнца луч под аркой догорает;
В последний раз сверкнул он искрой золотой,
И звездный свой покров по небу расстилает
Ночь тихая, идя неслышною стопой…
Н. А. Добролюбов
Генрих Гейне
Бог весть, где она сокрылась,
Сумасбродная моя!
С сердцем рыскал, в дождь и слякоть,
Всюду пó городу я.
Все трактиры я обегал
За беглянкою моей
И расспрашивал напрасно
Грубых кельнеров о ней.
Вдруг я вижу — мне кивает
С звонким смехом из окна.
Мог ли знать я, что попала
Во дворец такой она!..
От нас выступают гусары,
Я слышу их музыки звук,
И с розовым пышным букетом
К тебе прихожу я, мой друг.
Тут дикое было хозяйство, —
Толпа и погром боевой…
И даже, мой друг, в твоем сердце
Большой был военный постой.
Пусть на землю снег валится,
Вихрь крутит и буря злится,
Пусть стучит ко мне в окно…
Нужды нет… мне всё равно:
Образ милой надо мною
Веет тихою весною…
Поутру встаю я с мыслью:
Если б милая пришла!
Ввечеру ложусь с досадой:
Нет, и нынче не была!
И в ночи с моей тоскою
Я без сна лежу,
И в мечтах, как полусонный.
Целый день брожу.
Ночь глухая была холодна и страшна,
Я по лесу бродил всё с тоской и проклятьем;
И деревья в лесу пробудил я от сна,
И они головой покачали с участьем…
И. И. Гольц-Миллер
Джордж Гордон Байрон
[1] Сон, в который погружают умирающего, желая избавить его от мучительной агонии (лат.) . — Ред .
Когда, свершив свое земное назначенье,
Скажу себе: «Пора почить безгрезным сном!» —
Ты осенú в тот час, о сладкое забвенье,
Мой смертный одр твоим ласкающим крылом!
Не надо мне ни тех, кому с моим наследством,
Ни даже тех, кому со мной расстаться жаль,
Ни дев с распущенной косою — жалким средством
Изображать свою обычную печаль.
Нет! пусть сольюся я в тиши с земной скуделью,
Без общепринятых стенаний над собой,
Не став помехою чьему-нибудь веселью
И дружбы не смутив нежданною слезой.
Но если бы любовь в подобный час остаться
Могла покойною и вздох унять в груди —
В последний раз вся власть ее могла б сказаться
В той, что живет, и в том, кто должен отойти.
Как сладко было б видеть мне, моя Психея,
Что смотришь до конца ты ясно и светло!
Само страдание забылось бы и, млея,
С улыбкой счастия в мир лучший отошло.
Но тщетно! красота уходит поневоле,
По мере как бежит дыхание от нас,
И слезы женщины, текущие по воле,
Лгут в жизни и дарят бессильем в смертный час.
Да будет же мое последнее дыханье
Не остановлено присутствием людским!
Для нас, людей, ведь смерть не есть уж ожиданье,
И скорбь земли давно неведома уж им…
Интервал:
Закладка: