Рафаэль Альберти - Война начиналась в Испании

Это было полвека назад. Но как будто вчера…

Предчувствие военной грозы носилось в воздухе, усиливаясь день ото дня. Все было пронизано ожиданием неминуемой грандиозной схватки с фашизмом, неотвратимой титанической борьбы, в которой решится судьба человечества.

1 января 1937 года в «Известиях» появились стихи, передававшие это настроение. Автор их предлагал новогодний тост за тех

Впрочем, Константин Симонов знал, что уже в тот момент идет борьба с фашистами «в чужой земле и под чужим небом» и в ней принимают участие его товарищи — некоторых он сам проводил в дальнюю дорогу. Но по соображениям высокой политики тогда — да и долго еще потом — об этом не говорилось впрямую, хотя все и в Советском Союзе, и за его пределами знали: за Пиренеями, помогая испанскому народу отбивать первый натиск фашистских орд, воюют советские летчики и танкисты. Обучение глаголу «драться» — печальному, потому что в отличие от «белокурых бестий» советские добровольцы-интернационалисты были представителями народа-созидателя, не исповедовавшего культа насилия, но нужному, ибо свободу необходимо уметь защищать, — шло уже в полную силу.

В тот же день другой советский писатель в осажденном Мадриде записывал в блокнот, который позже станет черновиком книги «Испанский дневник»:

«1 января 1937 года.

Новый год мы встречали с „курносыми“. За длинными столами сидели пилоты-истребители, их коротко стриженные русые головы, круглые лица, веселые глаза и зубы сделали неузнаваемой сумрачную трапезную францисканского монастыря… спокойные герои, спокойно и просто рискующие каждый день своими молодыми жизнями, чтобы спасти жителей Мадрида от летающей смерти, черной смерти… По устному приказу командира эскадрильи часы в трапезной перевели на восемьдесят минут вперед. Это чтобы „курносые“ пораньше легли спать. Ведь завтра опять, как всегда, воздушный бой» [2] Кольцов М. Испанский дневник. — Избр. соч. М., ГИХЛ, 1957, т. 3, с. 346–347. .

В силу тех же соображений секретности Михаил Кольцов не мог тогда написать, что русоголовые и веселоглазые парни были добровольцами из Советского Союза. «Курносыми» же он их именует потому, что мадридцы так называли истребители-бипланы «И-16», на которых летали русские пилоты; одно появление «курносых» в небе над испанской столицей вызывало необузданный восторг — ведь город безнаказанно разрушали немецкие и итальянские бомбардировщики. Не мог Михаил Кольцов и назвать имена летчиков, благодаря действиям которых воздушные стервятники Гитлера и Муссолини вынуждены были умерить свой пыл, — имена у летчиков были испанские или французские, совсем не подходившие к их круглым лицам. И не только у летчиков. У танкистов и моряков — тоже. И у военных советников — Родиона Малиновского, который станет маршалом и министром обороны СССР; Николая Воронова, будущего Главного маршала артиллерии; Николая Кузнецова, будущего адмирала; Александра Родимцева, который станет прославившимся в Сталинграде генералом, — были нерусские имена.

До начала второй мировой войны оставалось еще около трех лет. До начала Великой Отечественной — четыре с половиной. Но вооруженная схватка с фашизмом уже началась. Война вовсю бушевала на прокаленных летним солнцем и выстуженных зимними ветрами плоскогорьях Кастилии, в нежных вечнозеленых долинах Каталонии и Леванта, среди оливковых рощ Андалусии и Эстремадуры. Испанский народ первым в Европе отражал натиск вооруженных до зубов объединенных сил международного фашизма. Война начиналась в Испании…

Испанский народ не желал этой войны. Шаг за шагом продвигался вперед, используя мирные средства. В феврале 1936 года созданный левыми и либерально-демократическими партиями Народный фронт, объединенный стремлением защитить демократию и пресечь наступление внутреннего фашизма, одержал убедительную победу на выборах. В ответ пять месяцев спустя, 18 июля, реакционная военщина при поддержке фаланги и других правых партий и организаций подняла мятеж против законного правительства. Но и тогда дело могло бы обойтись без гражданской войны. Народ разгромил путчистов в главных городах страны, б о льшая часть Испании, в том числе все промышленные и густонаселенные районы, оказалась под контролем правительства. «Учитывая сложившуюся ситуацию, — сообщал 25 июля в Берлин германский посол в Мадриде, — невозможно надеяться, что военный мятеж одержит победу» [3] Tamames R. La República. La Era de Franco. Madrid, Alfaguara, 1973, p. 264. .

Если бы те события были чисто внутренним конфликтом, развязка стала бы скорой и определенной — мятежники не смогли бы продержаться больше двух-трех недель, от силы месяца. Но расправа с республиканской Испанией давно фигурировала в геополитических планах экспансии фюрера и дуче, инспирировавших и поддерживавших заговор реакционных испанских генералов: Пиренейский полуостров имел стратегическое значение — он должен был поставлять необходимое странам «оси» сырье; Испанию было решено превратить в полигон для отработки будущих агрессий (об этом цинично и прямо заявил на Нюрнбергском процессе Геринг в своих показаниях; по его словам, он выступал за оказание массированной помощи Франко, чтобы «испробовать технические возможности молодой германской авиации» [4] Там же, с. 272. ). В политическом плане уничтожение демократии в Испании должно было стать наглядным «уроком» для других стран Европы, где возникали антифашистские широкие фронты: Гитлер и Муссолини хотели запугать народы этих стран, внушить им, что ничто не спасет их от экспансии фашизма.

28 июля, всего десять дней спустя после начала мятежа, на территории тогдашнего Испанского Марокко стали приземляться десятки транспортных самолетов: немецких «Юнкерсов-52» и итальянских «Савой-81». Они образовали первый в истории «воздушный мост», по которому из Северной Африки на территорию Испании были переброшены отъявленные головорезы Франко из колониальных войск — африканского экспедиционного корпуса, насчитывавшего более 14 тысяч солдат и офицеров, — а также марокканские наемники, учинившие на материке кровавую оргию. Одновременно стали прибывать в полном составе воинские части из Германии, Италии, Португалии. К концу февраля 1937 года в Испании находилось более 30 тысяч только немецких военнослужащих — главным образом летчики из эскадрильи «Рихтгофен» и зловещего легиона «Кондор», который варварски разбомбит Гернику, а также технические военные специалисты. (Состав немецких солдат и офицеров постоянно обновлялся, так что общее число гитлеровцев, принявших участие в испанской войне, было по меньшей мере в три раза больше.) Итальянцы прибывали целыми дивизиями — всего их участвовало в войне в Испании более 120 тысяч