Фарид Аттар - Логика птиц

«О Ты, Знающий тайну, — сказала Рабийя, —
отдай врагам этот мир,
отдай друзьям навсегда Ахират [286] Будущий рай. ,
ибо я освобождена навеки от этого [287] То есть «не испытываю никакого влечения к обоим мирам». .
Если ни Ахирата, ни этого мира не будет и я стану нищей,
не пожалею об этом, если хоть миг побуду с Тобой.
Удовольствуюсь я нищетой от Тебя,
ибо Тебя навеки достаточно мне.
Если засмотрюсь в направлении двух миров
или возжелаю иного, чем Ты, то я — неверная».
У кого Он есть, у того и всеобщее,
семь морей у него под мостом.
Всё, что было, есть и будет,
имеет подобие, кроме Великого Господа.
Всё, что ты ищешь, имеет подобие, кроме Бога.
Только Он есть никому не подобный, вечный и навсегда неизбежный.

Господь горизонтов из-за занавеса
обратился к пророку Давуду:
«Всему, что есть в мире, —
хорошему и дурному, явному и скрытому —
замену можешь найти, но не Мне.
Никогда не найдёшь Мне замену и никого, подобного Мне.
Раз я незаменим — не будь без Меня!
Твоей душе довольно Меня, прекрати себя мучить.
Я нужен тебе. Схватись за это кольцо
и ни на миг не отвлекайся от этой нужды.
И мига не стремись прожить без Меня,
не желай ничего из встреченного».
О пришедший с желанием владения миром,
сутками напролёт озабочен ты этим.
Это Он — твоя цель в обоих мирах,
Он — испытывающий тебя твой возлюбленный:
лабиринт из света продаст Он тебе.
Ни на что в мире ты Его не променивай.
Идол — всё, что ты выберешь, кроме Него.
Ты — неверный, если твоя душа тебе важнее Его.

Войска Махмуда нашли в Суменате [288] Суменат — название города в индийской провинции Гуджарат, и так- же название храма в нём.
идола с названием «Лат» [289] Лат — один из трёх (Лат, Манат, Озза) известных идолов в Мекке. .
Вызвал идол любопытство индусов,
предлагали они за него золото, в десять раз больше идола весом.
Но султан идола продавать отказался,
развел костёр и немедленно идола сжег.
«Не следовало жечь его, — сказал некий ослушник. —
Золото важнее идола, надо было продать».
«Я побоялся, что в День Суда, — сказал султан, —
при всех воскресших скажет Господь:
"Вот вам Азар и Махмуд,
первый идолов создаёт, а торгует ими второй".
Говорят, когда Махмуд
сжёг идола на костре,
порядка двадцати манов [290] Мера веса. 1 ман равен примерно 3 кг. драгоценностей обнаружили в нем,
чуть не выбросили это на ветер.
«Лат своё заслужил, — султан сказал. —
Любое наказание — от моего Бога».
Поломай тех идолов, что в уме у тебя,
чтобы не стать тебе бродячим [291] То есть переносимым безвольно с места на место: Лат был привезён в Индию из Саудовской Аравии. , как идолу.
Жаждая друга, сожги свой подобный идолу нафс,
и пусть соберётся под кожей твоей множество драгоценностей.
Раз душой ты услышал «Аласт»,
не откладывай же сказать «да».
Ты дал слово заранее,
не тяни дольше со своим «да».
Право господина признав над собой,
больше не отказывайся произнести «да».
О ты, который в начале признался в «Аласт»,
но в конце начал всё отрицать!
Как же, сначала дав обещание,
ты затем можешь быть непослушным?
От Него тебе некуда — смирись с этим.
Исполни же обещанное, не отклоняясь.
Битва Махмуда с индусами
Пришло время, и Махмуд, царь царей,
вышел из Газны на битву с индусами.
При взгляде на несметные войска противника
сердце заполнилось грустью у него.
В тот день справедливый шах дал обет.
«Если одержу победу над этими войсками, — сказал Махмуд,
весь трофей, что мне достанется,
отдам дервишам пути».
Одержав победу, шахрияр
захватил огромную добычу:
даже малая часть трофеев превзошла то,
что сотня людей, в ценностях толк знающих, могла вообразить, —
короче говоря, после бегства тех темноликих
невероятно много добычи осталось.
«Дервишам отдай все трофеи, — велел шах
сразу одному из приближенных. —
Ибо до начала сражения я дал обет Всевышнему,
надо отдать, чтобы соблюсти своё обещание».
Все убеждали: «Столько богатств, столько золота
кто же отдаёт кучке незнающих?
Или раздай войскам, с врагами сражающимся,
или прикажи в казну передать!»
Шах, обескураженный этой мыслью,
остался изумлённым между мнениями.
Некто Абу-ль-Хасан, очень мудрый,
при этом сумасшедший и смелый,
среди войска прогуливался.
Заметил шах его издалека.
«Что посоветует тот безумец, то и выполню.
Пойду, спрошу у него.
Раз он свободен от войска шаха,
без задней мысли он говорит, от души», — решил шах.
Подозвав безумца к себе, шах мира
с ним поделился историей.
«О падишах, — ответил безумец, —
с двумя зёрнышками ты тут связался.
Если до Него больше нет дела,
то думай о зёрнышках, о дорогой, и не думай о Нем.
А если думаешь и далее иметь с Ним дела,
то устыдись, за два этих зерна не держись ты.
Раз Всевышний помог, позволив тебе победить,
то Он совершил своё дело. А где же твоё?»
И тогда Махмуд отдал золото!
Да, был счастливым султаном Махмуд...

Другая спросила: «О знающий дорогу к Его Величеству,
что следует иметь при себе на том месте?
Раз мы за дело взялись, то, если присоветуешь,
лучшее из возможного мы туда отнесём.
Для царей нужен достойный подарок,
человек без подарка — никто, кроме скупца».

«О вопрошающая, если ты слушаешь повеления, — ответил Удод, -
то отнесёшь туда то, чего там нет.
Если там окажется всё, что отсюда захватишь,
то не будет красивым нести туда это.
И знания, и тайны в том месте есть,
и много молитв духовных существ.
Неси же избыток стонов души и боли сердца,
ибо там такого никто не покажет.
Если выходит даже один стон от боли,
то доносит он запах обожжённого сердца до места.
Есть в твоей душе особое место — её центр.
Скорлупа твоей души — непокорный твой нафс.
Если из центра души вырывается стон,
мужчине сразу становится легче».

Благодаря своей власти Зулейха
пошла и распорядилась доставить к ней Йусуфа.
«Посади его, — сказала она прислуге, —
и дай ему палкой полсотни крепких ударов.
Так по Йусуфу пусть твоя палка пройдётся,
чтобы издалека мне были слышны его стоны».
Слуга отправился выполнять приказ, но рука у него не поднялась
на Йусуфа — увидев лицо его, пожалел.
Заметив рядом шкуру, тот добрый человек
по ней принялся с силой бить.
С каждым крепким ударом
Йусуф вскрикивал горько.
«О сдержанный, посильнее ударь-ка», —
прислушавшись, крикнула Зулейха издалека, не вытерпев.
«О солнцеликий Иусуф! — сказал мужчина. —
Если взглянет на тебя Зулейха
и не обнаружит следов палки на теле,
безусловно, станет мучить меня.
Сними рубашку, держись
и вытерпи сильный удар.
Хотя удар тебя ранит,
но зато будет знак, когда тебя Зулейха рассматривать будет».
Тогда Иусуф скинул рубаху.
По семи небесам прокатилось волнение.
Слуга замахнулся рукой и ударил так,
что повалил Йусуфа оземь.
«Прекрати! Ибо этот стон был его, —
закричала Зулейха, услыхав стон. —
До этого раза стоны были не в счёт,
но этот — уже настоящий».
Если плачет сотня людей, сочувствуя чьему-то несчастью,
то стон пострадавшего — трогательнее.
И пусть в кольце — сотня грустящих,
но страдающий — словно печать на кольце.
До тех пор, пока владельцем боли не станешь,
в рядах мужчин ты не станешь избранником.
Кто владеет болью любви и волнением,
тот не заснёт уже ни ночью, ни днём.