Шицзин

Ныне вином напоил допьяна,
Нас напитал от великих щедрот.
Тысячи лет да живешь, государь!
Светлое счастье твое да растет!

Ныне вином напоил допьяна,
Данный тобою прекрасен обед.
Тысячи лет да живешь, государь!
Да возрастет лучезарный твой свет.

Свет лучезарный твой блещет кругом -
Ясность высокая с добрым концом!
Добрый конец ты теперь заложил —
Мертвых наместник [394]добро возвестил.

Что возвестил он? Сосуды полны,
Яства в сосудах чисты и вкусны.
В помощь избрал ты достойных друзей [395]
В них величавость и строгость видны.

В срок величавость и строгость яви!
Сын твой почтительной полон любви,
Не оскудеет любовью твой сын,
Благо вовеки тебе, господин!

Благо какое да будет тебе? —
Вечно счастливый, в покоях дворца
Тысячи лет да живешь, государь!
Будет потомство твое без конца!

Будет какое потомство твое? —
Милость небес навсегда над тобой,
Тысячи лет да живешь, государь!
Ты, одаренный великой судьбой!

Как одарен ты судьбой навсегда? —
Ты удостоен преславной жены,
Ты удостоен преславной жены —
Внуков отцами да будут сыны!

Утка и чайка на Цзине-реке [396]— над водой.
Мертвых наместник пришел насладиться едой
С чистым вином твоим, вижу, сосуды стоят,
Яства твои издалека струят аромат.
Мертвых наместник пирует и пьет у тебя,
Счастье его совершенно, он весел и рад.

Утка и чайка сидят на песке у воды.
Мертвых наместник явился отведать еды.
Ты угощаешь его в изобильи вином,
Яства прекрасны на вкус на обеде твоем.
Мертвых наместник пирует и пьет у тебя,
Счастье и радость для гостя наполнили дом.

Утка и чайка на остров садятся средь вод.
Мертвых наместник теперь на пиру отдохнет.
Чисто отцежено, вижу, для гостя вино,
Яства твои — то крошеное мясо одно.
Мертвых наместник пирует и пьет у тебя,
Радость нисходит на гостя, и счастье полно!

Утка и чайка на устье притока средь вод.
Мертвых наместнику ныне и пир и почет!
Ныне едой насладиться явился он в храм [397],
Счастье и радость нисходят с наместником к нам.
Мертвых наместник пирует и пьет у тебя,
Высшим блаженством и счастьем исполнен он сам!

Утка и чайка в стремнине потока меж скал.
Мертвых наместник, он радостным, радостным стал!
Вкусно вино твое и весел ым-веселб,
И ароматами мясо давно изошло!
Мертвых наместник пирует и пьет у тебя,
В будущем минут тебя и несчастье и зло.

Счастлив наш государь, прекрасен он,
Достоинством высоким одарен.
Ведя, как подобает, свой народ,
От неба принял множество щедрот,
И волей неба верно он храним,
И милость неба непрерывно с ним.

Несчетно и счастлив он, и богат.
Его потомство— сотни мириад:
Почтительны державные сыны —
Князья, цари, достойные страны,—
Не умалят того, что сделал он,
Блюдя и помня древний наш закон!

У них величья полон строгий вид,
Их слава без ущерба прозвучит,
Чужды им будут ненависть и гнев.
Друзей своих советы рассмотрев,
Они стяжают счастье свыше мер,
Для всей страны кормило и пример!

Примером кто, законом будет сам,
Тот мир дарует всем своим друзьям.
Владыка, и вельможа, и солдат
К царю с любовью взоры обратят.
Кто не ленив на троне будет, тот
В довольстве успокоит свой народ.

Великодушен князь — преславный Лю [398]!
Он отдыха не знает от работ:
Межи в полях, черты границ ведет,
С полей в амбары жатву соберет.
Зерно сложил в мешки на этот год,
В тюки припасы: думал он свой род
Во славе успокоить [399]. «Пусть народ
Натянет луки, стрелы припасет,
Секиры, копья и щиты возьмет!»
Князь Лю тогда отправился в поход.

Великодушен князь — преславный Лю!
К долине этой обращает лик:
На ней народ числом уже велик.
Народ спокоен: всюду он проник —
Народ вздыхать подолгу не привык!
И вот поднялся князь на горный пик,
Спустился вновь в долину, где родник.
На поясе что было у него?
Редчайшие каменья и нефрит,
И в самоцветных ножнах меч висит.

Великодушен князь — преславный Лю!
Идет туда, где сто истоков вод,
Широкою долиною идет;
Поднялся он на южные хребты,
Высокий холм увидел с высоты:
Там место есть для множества жилищ,
Он жителей велел селить на нем.
Для чужеземцев он построил дом,
И здесь за словом слово будет течь,
А там пойдет за мудрой речью речь.

Великодушен князь — преславный Лю!
Себе на горке прочно ставит дом.
Величья полные мужи кругом...
Велит постлать циновки [400]в доме том,
Зовет на пир, и гости входят в дом,
Расселись — приказал он пастухам:
Свинью из хлева выбрали б,— а сам
В простые тыквы льет вино гостям [401].
И те едят и пьют вино его,
И как царя, как предка чтут его [402].

Великодушен князь — преславный Лю!
Его земля обширна — всех сторон
Границы очертил по тени он [403];
Где солнечный и где тенистый склон,
Где токи рек стремится он узнать.
Три легиона — княжеская рать...
Он знает, где возвышенность, где падь.
Межи и подати ввел с этих пор [404].
Узнал страну он к западу от гор.
Владений Бинь просторным стал простор!

Великодушен князь — преславный Лю!
Лишь временный себе поставил дом.
Как через Вэй [405]устроил он паром,
К себе железо стал возить на нем.
Устроив всех, межи везде ведет —
В довольстве множится его народ.
Строенья сжали весь Хуан-поток,
Достигли мест, где мчится Го-поток [406],—
Идут они, густы и широки,
До самых до излучин Жуй-реки [407]!

Там далёко вода дождевая бежит по дороге —
Почерпните ее, принесите сюда эту воду:
Можно рис отварить и, обед приготовив, подать.
Государь, и счастливый, и вместе любезный народу,—
Для народа он словно отец и родимая мать!