Шицзин

Мы любовались над западным озером, как
Стаей над водами белые цапли летят.
Гости явились к нам ныне, и думаем мы:
Точно у цапель, прекрасен их вид и наряд.

Гнева и там да не будет на них и стыда,
Здесь не наскучат они никому никогда.
Мы бы желали, чтоб ночи и дни им была
Вечной за это высокая честь и хвала.

Риса довольно и много теперь ячменя
В год урожайный — и полон высокий амбар!
Мер мириад мириады зерна у меня.
Сварим хмельное мы и молодое вино:
В жертву да будет всем дедам и бабкам оно.
Все мы исполним обряды — в избытке зерно!
Счастье великое будет нам небом дано.

Слепые явились, слепые явились
На чжоуский храмовый двор!

Гребень зубчатый ставят на пару опор,
Зубья и перья цветные нам радуют взор,
Вешают малый, а с ним и большой барабан,
Чжу деревянный и юй, цинов звонкий набор [510].
Музыка началась: вот ударяют в тимпан,
Флейта с гуанем в общий вплетаются хор.

Звуки раздались торжественно, в лад они, в лад -
С должною важностью стройные звуки звучат.
Слушают музыку предки [511]: приятна она!
Гости, что ныне явились к нам ко двору,
Долго внимают звучанью: их радость сильна!

В Цюй, как и в Ци [512], в каждой этой реке
Рыбы помногу бывает в садке.
Жирная стерлядь плывет с осетром.
Карпы, угри и голавль с лещом.
В дар мы приносим их предкам своим —
Счастье великое снидет в наш дом!

В полном согласьи явились к нам ныне друзья,
Ныне пришли вы, почтительность важную нам показав,
Здесь помогают в служении предку князья.
Ныне сын неба и царь величав, величав.

В жертву приносят большого быка, наконец,
Нам помогают дары разложить... Господин,
О наш усопший великий, державный отец!
Будет тобой успокоен почтительный сын.

Ты, человек проницательной мудрости сам,
Царь Просвещенный, ты был и отважен и смел!
Радость и мир ты державным принес небесам,
В славе своей возвеличить потомство сумел.

Дай долголетье до белых бровей, без конца,
Пусть наше счастье великое также растет!
Ныне почет воздавая заслугам отца,
Матери мудрой мы также окажем почет.

Ныне князья предстают пред царем [513], говоря:
Ищем законы свои утвердить у царя.
Вижу: знамена с драконами так и горят,
В сбруе коней колокольчики звоном звенят.
Кольцами звонко бряцают в упряжке ремни:
В блеске прекрасном и светлом явились они.

В храм пред таблицу усопшего их привели,
Сами сыновнепочтительно дар принесли.

К нам долголетье до белых бровей снизойдет,
Многое-множество будет прекрасных щедрот,
Вечно их будем хранить, мы обязаны вам,
Славным заслугами и просвещенным князьям,
Тем, что благами обильно осыпан наш дом.
Блеск их продолжим навек в чистом счастье своем!

Гость к нам явился, гость к нам явился:
Белые кони его!
Полны почтенья,— яшме точеной
Люди подобны из свиты его.

Гость к нам явился — он только ночует;
Гость к нам явился — он будет две ночи.
Дать ему надо побольше веревок,
Чтобы коней он своих привязал.

Ах, уезжает! Его мы проводим —
Будет обласкан со всех он сторон.
Он удостоен почета большого,
Счастье нисходит так просто к нему!

О державный Воинственный царь,
Равных нет преславным твоим деяньям!
Царь Просвещенный воистину был просвещенным:
Смог он подвиг начать, что завершили потомки;
Ты же, Воинственный царь, наследуя, принял его,
Инь победил, прекращая повсюду убийства [514],—
Тем утвердил ты свой подвиг.

Я, исполненный горя, как малый ребенок,
Принял дом наш, а он неустроен; один
Сирота-сиротою в глубокой печали.
О усопший отец мой и наш господин,
Ты всегда был и будешь почтительный сын.

В мыслях ты, о державный, преславный наш предок [515],-
Воспаришь ты и снидешь на храмовый двор!
Только сам я теперь, слоено малый ребенок,
Дни и ночи чтить буду тебя с этих пор.

Нет забвения предкам державным моим! —
Мы, наследуя предкам, их труд завершим!

Посовещавшись, свое начинаем правленье.
Следовать будем отцу, чья таблица на озаренной стене.
Ах, далеко, далеко он ушел!
Нам весь его путь не закончить,
Мы бы хотели приблизиться только к нему:
Путь продолжая, еще от него отклонимся!
Мы подобны теперь малому только дитяти:
Трудностей много у нас — нет еще сил побороть.
Но духи всегда во дворе [516], поднимаясь и вновь опускаясь,
То воспарят они ввысь, то вновь в этот дом снизойдут.
Знаем: в своей доброте державный отец наш усопший
Нас сохранит навсегда и светом своим просветит.

Будьте вниманья, будьте почтенья полны:
Небо нам свет свой являет теперь с вышины!
Волю и милость его сохранить нелегко.
Не говорите: оно высоко, высоко.
С высей всегда снисходя, оно около нас [517]—
Наши дгянья зрит проникающий глаз!

Мы, как дитя, что недавно явилось на свет,—
Силы ума и усердия в нас еще нет.
Но, поучаясь, вседневно идем мы вперед:
Путь наш яснеет — он к яркому блеску ведет.
Тяжесть умерьте для нас, что на плечи легла,
И покажите нам доблести светлой дела.

Опыт нас учит стараться, чтоб всякое зло
В будущем горьких забот причинить не могло.
Мы никогда не тревожили ос или пчел,
Чтоб не навлечь на себя ядовитый укол.
Был поначалу на персике слабый птенец,
Порх! Улетел он и хищником стал, наконец [518].
Трудностей всех побороть не смогли мы, увы!
Вот и сидим, как среди ядовитой травы.

Прежде сгоняют траву и корчуются пни,
Землю кругом раздробят и распашут они.

Тысячи пар на прополку явилися вдруг;
С пашен траву вырывают, с обочин вокруг.