Елена Заславская - Год войны

Ни прощения, ни отмщения,

Только боль распинает грудь,

Не осталось путей сообщения,

Только Млечный Путь.

И по звездам, что в небе светятся,

Через взорванные мосты

Я лечу к тебе, чтобы встретиться

У взятой тобой высоты.

Бывает, горе выходит горлом,

Бывает, горе выходит громко:

И бабьим воем,

И жутким воплем,

И детским криком,

И волчьим рыком.

Бывает, горе выходит тихо:

Глубоким выдохом,

Легким всхлипом,

Бывает горе и не выходит,

А затаится, птенцов выводит.

Глядят глаза, будто две воронки,

Знать, вместо сердца внутри вороненок.

Он подрастет, его крылья окрепнут,

Откроешь настежь грудную клетку:

Лети, узнай необъятность простора...

Как пусто стало в душе без горя.

Петя, Петя, Петруха,

Вон солдат, пуля в брюхо,

А из брюха требуха,

А из брюха потроха,

Будет плакать мамка

За своим Иванком,

Кинут в ров под Славянском:

Отвоевал, отмаялся.

Ирядом с этим адом

Торгуют шоколадом.

Только бы не в плен.

Один патрон в обойме.

Сим-карта за щекой,

Давно взведен курок.

Семь бед — один ответ.

Один не воин в поле,

Но есть еще лимонка

Впрок.

Скажи мне, жизнь, ответь,

Колечко мне подходит?

Не в пору рассуждать,

Чеку сорвать скорей...

Моя невеста Смерть

Ко мне сама подходит,

И гости собрались,

Пусть грянет фейерверк!

Ночной звонок... какие будут вести?

Твой голос долетел через войну и смерть,

Я замерла над пропастью разверстой,

Ты говоришь, что вниз нельзя смотреть,

Там демоны отмщенья сбились в стаи,

Один коснулся твоего лица,

И жадными кровавыми устами,

Они впиваются в солдатские сердца,

Там ангелы-хранители на страже,

И твой с раздробленным в ночных боях крылом,

Уже не белый, черный весь от сажи,

Неотличим от демона давно.

Есть путь один над этой бездной муки,

Надежды нить натягивает жизнь,

Как тетиву невидимого лука,

Нас, словно стрелы, направляя ввысь.

И стала Война

Раздавать имена

Героям.

А Родина-Мать...

Ей пришлось замолчать

От горя.

Он пал, безымян,

В ковыль да бурьян

В поле.

— Как тя звать-величать,

Как тебя поминать,

Воин?

— Много светлых имен

Опалимы огнем

Войн.

Много чистых имен,

Но на каждом пятно

Крови.

Много славных имен

Мамы, папы нам дали.

Среди них и мое.

Поминайте как звали.

1

Заметки на полях войны.

Окопная строка, в которую вписали

Солдат, как буквы.

Ты один из них.

И мой эпистолярий

Прочтешь едва ли.

Может быть,

Потом.

Вернись живым.

И мы друг друга снова прочитаем

И перечтем.

Пусть память сохранит,

Как вырываясь из глубин гортани ,

Как поцелуй, как легкое дыханье,

Живое слово нас соединит.

2

Заметки на полях войны.

Ты полон злой решимости, отваги,

Ты пишешь их, а я пишу стихи

Тебе, традиционно на бумаге,

И письма, не е - mail , а от руки,

Забытое искусство древних магий

Творить из рифм и ритмов

Новый мир.

Ты воссоздашь его из словосочетаний,

Из почерка, как кружевной узор,

La lettre ouvre le secret du coeur.

3

Заметки на полях войны.

Что написать тебе, наследник Титуреля?

Ты думаешь, приходит наше время

Осуществить увиденные сны,

Но будем до конца честны,

Все то, о чем нам ангелы напели,

Как гули, в изголовье колыбели,

Лишь гул, который мы

Разбить пытаемся на ямбы и хореи,

А разбиваем лбы.

Здесь Монсальват — громада террикона.

А чаша — это банка самогона.

4

Заметки на полях войны.

Жизнь, сделав поворот, меняет вектор,

Ты был филологом, поэтом,

А стал солдатом. Боевик

И террорист, как пишут СМИ,

Им в тон гудит Ахметка,

И мне на ум одна приходит мысль,

Что, если ты стреляешь так же метко,

Как пишешь, — будет в этом смысл.

Умолкла муза. Снова перестрелка.

И я пишу тебе: «Держись.

Post scriptum . Обнимаю крепко».

5

Заметки на полях войны.

Во имя новорожденных республик.

Заметки на полях весны

И революции, объединившей наши судьбы.

Здесь ломоть развалившейся страны,

Который Родиной зовем и я и ты,

Как хлеба шмат, в зубах голодной хунты,

Но рифма просится, прости,

Что не сдержалась: хуй им.

6

Заметки на полях войны.

Жизнь набело. Ее не перепишешь.

Людская кровь не сок пунцовых вишен

И не чернила. Некого винить,

Кроме себя. Храни тебя Всевышний.

Мечтаю я: мы сядем визави

И скажешь ты: «О нас напишут книжки.

И фильмы снимут, тоже может быть,

О том, как познают мальчишки

Кровавый жаркий вкус борьбы,

А девочки уже не понаслышке,

А наяву боль узнают любви».

7

Заметки на полях войны.

Ты говоришь мне, что у вас спокойно,

И выстрелы пока что не слышны,

И умирать, наверное, не больно,

Ты говоришь, у вас там соловьи,

И степь ковыльная колышется, как море,

А я читаю хроники в Сети:

Тот ранен, тот убит, тот похоронен.

И счастье, не успевшее войти

В мой дом, готово обернуться горем.

И я твержу любимые стихи:

«На свете счастья нет. Но есть покой и воля».

После трудного лета войны

Я вернулась в Луганск,

Чтобы снова здесь жить

И нелепые вирши слагать,

А в доме моем кто-то был.

Кто же? Да Бог весть!

Я изучила следы

И догадалась: смерть.

Она заходила.

Никого не застала.

Сильно ругалась.

Разбила все окна

И острые стекла

Кругом разметала.

Соседи сказали просто:

Дом обстреляли из «града».

Моя нежданная гостья

Оставила мне подарок —

Черный железный осколок,

Маленький, смертоносный.

Что из него мне сделать?

Кольцо обручальное, солдатика детям?

Нет, сделаю крест нательный.

Дорогая Настя,

Если бы ты только приехала в этот город

и увидела его!

Он как птица с перебитыми крыльями.

Он как самолет в крутом пике.

Он как человек с распахнутой снарядом грудью.

И в горле рождается ком,

И мысли путаются,

И в глазах соленое море.

Но я все равно тебе пишу,

Чтобы ты хоть на миг увидела его лицо,

Постаревшее за одно лето войны

На много лет.

Дороги изрыты воронками.

Провода висят, как оборванные струны.

В стенах домов пробоины.

Открытые раны —