Николай Доризо - Я сочинил когда-то песню

Итак,
чемпионат
Пришел
на пражский лед.
Какую из команд
Он
ныне
изберет.
Кому
готовит он
Почетный пьедестал,
Да так,
чтоб стадион
Как буря,
грохотал.
Накаты
чьих
атак
Повергнут в трепет нас.
Чей
будет поднят
флаг
Потом
в победный час?
Хранит
чемпионат
До схватки
главной той
Награду из наград —
Секрет свой золотой.
Чье превосходство сил
Он
ныне
утвердит…
Но кто б ни победил —
Пусть
дружба
победит!

Когда
и как он наступает,
Тот миг,
который так красив,
В тот миг
команда обретает
Всепобеждающий порыв.
В тот миг
в согласье все движенья, —
Уже ничто
не страшно нам,—
Пришло святое вдохновенье
Не к одному —
ко всем бойцам.
Все замыслы
и заготовки
На ратном поле ледяном,
Года
железной тренировки
Сказались
в миге том одном.
В тот миг предельного таланта
Судьба игры предрешена —
Твоих соперников команда,
Хоть и сильна,
побеждена.
И ощущая поле боя,
Победу нашу торопя,
Я понял,
что это такое
Хотя б на миг
найти себя.

Да,
мы со льда
ушли с почетом.
Но, если здраво рассудить,
Мы победили
с меньшим счетом,
Чем можно было
победить.
Когда противников своих
Теснили,
полем всем владея,
Играли мы
сильнее их
И все ж
чуть-чуть
себя
слабее.
Полупобеда
тем страшна,
Что в ней
лукавство утешенья,
Хоть
завтрашнее
пораженье
Уже
таит
в себе
она.

Хоккей!
Стремительность мгновений,
Прорыва
Скоростной зигзаг
И эта ломанность
смещений,
То отступлений,
то атак.
Внезапный
острый
росчерк пасса,
Восторга
яростный раскат.
И над рядами
вдруг
плакат:
«Ребята!
Шайбу для Донбасса!»
И это здесь,
в далекой Вене.
Слова,
как стайка голубей,
Что посланы
друзьями всеми
С просторов
Родины моей.

Свисток судьи…
Не прав судья!
А мы
прорвали
цепь защиты.
И вот,
как крылья,
перебиты
Прорыва
мощные края.
Пропал запал.
Погас порыв.
Утих
атаки жаркий праздник.
Когда судья несправедлив,
Он всех противников опасней.

Рывок!
И штангу выжал он
Великой мощью рук
и торса.
А новый вес,
как эшелон,
Уже
поставлен
на колеса.
Его возьмет
другой атлет.
Предела
весу штанги
нет.
А я о том
подумал снова,
Что нет предела
весу
слова.

Любой талант
Под старость
очевидней.
Мне б испытанье
старостью
Пройти.
Мне есть кого любить
И ненавидеть,
С кем счеты запоздалые свести.
Второй мой тайм.
Дыхание второе.
Другой режим
Теперь необходим…
О, высшее волнение
Покоя —
Жить всею жизнью,
А не днем одним!

Нету у графоманов
Свободных минут —
Есть они
У известных поэтов.
Графоманы
Пакеты в редакции шлют
И никак не дождутся ответов.
Поднимаются ночью,
Тайком от семьи,
И мостят
Свои строки тернисто.
И тайком от семьи
Тратят средства свои
Не на девушек —
На машинисток.
Шлют свои бандероли
Опять
И опять,
И не спят,
И рискуют,
И смеют.
Как им нужен
Божественный дар —
Не писать,
Но они
Не писать
Не умеют!..
Как обидно и горько звучит:
Графоман —
Для поэта и для музыканта!
Графоман —
Это труженик,
Это титан,
Это гений,
Лишенный таланта.

Я поэт для читателей,
Не для поэтов.
Я не жду от поэтов
Особых похвал.
А когда-то
Под говор вокзальных буфетов,
На почтамтах,
В метро
Я стихи им читал.
Я хватал их за пуговицы
Убежденно,
Я неистово, нервно
Дымил табаком.
Но товарищ хвалил
Как-то так отчужденно,
Будто думал при этом
О чем-то другом.
А потом оживлялся,
Коль речь заходила, —
Где, когда и какую
Он рифму нашел,
И глядел мне в зрачки,
Будто мерился силой,
Будто два наших локтя
Впечатаны в стол.
Нет, не ради себя
Я хочу быть старателем.
Я пишу для читателя.
Хоть одного.
Если есть у поэта
Тот редкий талант —
Быть читателем,
Я пишу для него.

Поэт,
будь в замыслах
огромен.
И не в застольной похвальбе, —
В одном
ты свято будь нескромен —
В непримиримости к себе.
Возьми одно из самомнений,
Что для людей
трудней всего, —
Суди себя,
как судит гений,
Держи равненье на него.
О, комфортабельная скромность.
Мол, Блоком я не родился,—
Так к черту дерзость
и рискованность!
С меня посильный спрос, друзья!
Не жди поблажки
и отсрочки.
Ты жив!
Итог не подводи.
Идти вперед с конечной точки —
Для всех живых
назад идти.
И если нету
драгоценной
Строки
сегодняшней
твоей, —
Что стоит слава жизни целой?
Как самозванец ты при ней!
Венчают лавры твой затылок,
Но, дорогой,
ты все равно
Живешь продажею бутылок,
Тобою выпитых давно!
Поэт,
будь в замыслах
нескромен.
Не уставая рисковать,
Ты не коня в кузнечном громе —
Сверчка
попробуй подковать!
Ты жив!
Ничто тебе не поздно,
И этим
Блока ты сильней,
Твой возраст,
твой всесильный возраст,
Как космос дан тебе —
Владей!
И, ощущая неуемность,
Лишь с самой дерзкой высоты,
Ты вдруг поймешь,
отбросив скромность,
Как мало в жизни сделал ты.

Как замечательно, друзья,
То,
что предмайскою
порою,
Весною,
Именно весною
В России
Ленин
родился!
И в пору
вешнего цветенья
Мы празднуем
на всю страну
Не только день его
рожденья —
Его рождения весну.
Весну,
что началась
от съезда,
С больших деяний
началась,
Какое славное созвездье
Великих дат
весной как раз!
Полет
гагаринской ракеты,
И Первомай,
и День Победы —
Святое наше торжество
Все эти праздники
планеты —
Весна рождения его!

От всей войны,
от всех утрат,
От дымных ветров
Осталось
триста шестьдесят
Последних
метров.
Всего лишь
триста шестьдесят
До стен рейхстага.
Одна
атака
нам нужна,
Одна
атака.
Смертельных
триста шестьдесят.
А за плечами
Война,
огромная война
С ее боями,
И Сталинград,
и Ленинград
В крови
рассветов.
И вот —
лишь триста шестьдесят
Последних метров.
Они
свинцом
иссечены.
Ты
в этой схватке
Дойди
живым
до той стены.—
И все в порядке.
И ты
вернешься
в отчий дом
К жене
и детям,
Живи
хоть сотню лет
потом
На белом свете.