Борис Гребенщиков - Здесь так забавно…

Зуд телефонов, связки ключей…
Ты выйдешь за дверь, и вот ты снова ничей.
Желчь поражений, похмелье побед,
Но чем ты заплатишь за воду ничьей?
Я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

Свои законы у деревьев и трав.
Один из нас весел, другой из нас прав.
Прекрасное братство, о достойный монах
С коростелем, зашитым в штанах.
Но я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

С мешком кефира — до Великой Стены —
Идешь за ним, но ты не видишь спины.
Встретишь его — не видишь лица;
Забудь начало, и ты лишишься конца.
Я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

Торжественны клятвы — до лучших времен.
Я пью за верность всем богам без имен,
Я пью за вас, моя любовь, мои друзья;
Завидую вашему знанью, что я — это я.
Но будет время — и я обопрусь о платан,
Наступит время — я обопрусь о платан,
А так пока что мне кажется, что все это зря.

Танцуем всю ночь, танцуем весь день;
В эфире опять одна дребедень, —
И это не зря; хотя, может быть, невзначай,
Гармония мира не знает границ —
Сейчас мы будем пить чай.

Прекрасная ты, достаточный я;
Наверное, мы — плохая семья, —
Но это не зря; хотя, может быть, невзначай.
Гармония мира не знает границ —
Сейчас мы будем пить чай.

По-моему, мы — как в старом кино;
Пора обращать воду в вино, —
И это не зря; хотя, может быть, невзначай.
Гармония мира не знает границ —
Сейчас мы будем пить чай.

Сидя на красивом холме,
Я часто вижу сны, и вот что кажется мне —
Что дело не в деньгах и не в количестве женщин,
И не в старом фольклоре, и не в новой волне —

Но мы идем вслепую в странных местах.
И все, что есть у нас, — это радость и страх:
Страх, что мы — хуже, чем можем,
И радость того, что все в надежных руках.

И в каждом сне я никак не могу
Отказаться и куда-то бегу…
Но, когда я проснусь, я надеюсь:
Ты будешь со мной…

Каждый из нас знал, что у нас
Есть время опоздать и опоздать еще,
Но выйти к победе в срок.
И каждый знал, что пора занять место,
Но в кодексе чести считалось существенным
Не приходить на урок.
И только, когда кто-то вышел вперед,
И за сотни лет никто не вспомнил о нем,
Я понял: небо становится ближе
С каждым днем.

Мы простились тогда на углу всех улиц,
Свято забыв, что кто-то смотрит нам вслед.
Все пути начинались от наших дверей,
Но мы только вышли, чтобы стрельнуть сигарет.
И эта долгая ночь была впереди,
И я был уверен, что мы никогда не уснем,
Но, знаешь: небо становится ближе
С каждым днем.

Сестра моя, куда ты смотрела.
Когда восход встал между нами стеной?
Знала ли ты, когда ты взяла мою руку,
Что это случится со мной?
И ты можешь идти и вперед, и назад,
Взойти, упасть и снова взойти звездой,
Но только пепел твоих сигарет — это пепел империй,
И это может случиться с тобой.
Но голоса тех Богов, что верят в тебя,
Еще звучат, хотя ты тяжел на подъем,
Но, знаешь: небо становится ближе.
Ты слышишь: небо становится ближе.
Смотри: небо становится ближе
С каждым днем.

Долгая память хуже, чем сифилис;
Особенно в узком кругу:
Такой вакханалии воспоминаний
Не пожелать и врагу.
И стареющий юноша в поисках кайфа
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос
И поливает вином. И откуда-то сбоку
С прицельным вниманием глядит
Электрический Пес.

И мы несем свою вахту в прокуренной кухне
В шляпах из перьев и трусах из свинца.
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы
Или страха сделать свои собственный шаг,
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.

И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах:
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот Пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.