Борис Гребенщиков - Здесь так забавно…

Нас всех учили с любовью
Смотреть не вверх, а вперед,
Но любовь стреляет из обоих стволов,
Как только ты выйдешь на взлет.
А что, в самом деле, — увлечься
Одной из тех благородных девиц,
Что воткнут тебе под ребра перо,
Чтобы нагляднее было думать про птиц.
Но, будь я тобой, я б отправил их всех
На съемки сцены про первый бал,
А сам бы смеялся с той стороны стекла
Комнаты, лишенной зеркал.

У черных есть чувство ритма,
У белых — чувство вины,
Но есть третьи, без особых примет,
Что смотрят на женщин только ниже спины.
Но я не был сосчитан —
Я видел это со стороны.
Мне как-то странно служить любовником муз,
Стерилизованных в процессе войны,
Где выжил тот, кто был заранее мертв,
А выиграл тот, кто не встал.
И только актеры стирают рашпилем грим
Комнаты, лишенной зеркал.

И вот два достойных занятья
Для тех, кто выше нуля:
Торговля открытками с видом на плешь
Или дикий крик: «Право руля!»
И значит, я списан, как мертвый,
И мне положен конец,
Но я благодарен всем стрелявшим в меня, —
Теперь я знаю, что такое свинец.
И кто-то смеется, как серебряный зверь,
Глядя в наполненный зал.
А я просто жив, я праздную радостный сон
О комнате, лишенной зеркал,
В комнате, лишенной зеркал.

Последний дождь — уже почти не дождь:
Смотри, как просто в нем найти покой.
И если верить в то, что завтра будет новый день,
Тогда совсем легко…

Ах, только б не кончалась эта ночь!
Мне кажется, мой дом — уже не дом.
Смотри, как им легко, — они играют в жизнь свою.
На стенке за стеклом…

Мне кажется, я узнаю себя
В том мальчике, читающем стихи.
Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь.
И кровь течет с руки…

Но кажется, что это лишь игра
С той стороны зеркального стекла,
А здесь рассвет, но мы не потеряли ничего:
Сегодня тот же день, что был вчера.

Сестра, здравствуй, сестра!
Нам не так уж долго осталось быть здесь вместе —
Здравствуй, сестра!
Сестра, дык елы-палы, здравствуй, сестра!
Нам не так уж долго осталось быть здесь вместе —
Здравствуй, сестра!

Когда мы глядим на небо,
Откуда должны придти звезды,
Когда мы глядим на горы,
Откуда должна придти помощь, —
Ни новое солнце днем, ни эта луна ночью
Не остановят нас, не остановят нас…

Попытайся простить мне,
Что я не всегда пел чисто,
Попытайся простить мне,
Что я не всегда был честен.
Я не хотел плохого, я не хотел плохого,
Я не умел любить, но я хотел быть любимым.

И когда мы приходим, мы смотрим на небо,
Мы смотрим на небо — мы смотрим в него так долго.
Может быть, это картина, иллюзия и картина,
Но, может быть, это правда,
И, скорее всего, — это правда.

Моей звезде не суждено
Тепла, как нам, простым и смертным;
Нам — сытый дом под лампой светлой,
А ей — лишь горькое вино.
А ей — лишь горькая беда
Сгорать, где все бегут пожара;
Один лишь мальчик скажет: «Жалко,
Смотрите, падает звезда».

Моей звезде не суждено
Устать или искать покоя —
Она не знает, что такое
Покой — но это все равно.
Ей будет сниться по ночам
Тот дом, что обойден бедою;
А наяву — служить звездою,
И горький дым, и горький чай…