Илья Эренбург - Запомни и живи

Веры Инбер — впервые: (4)БП-77.

О. Цадкина — впервые: (4)БП-77.

Максимилиана Волошина — впервые: (4)БП-77. С поэтом и художником Максимилианом Александровичем Волошиным (1877–1932) Эренбург познакомился в Париже в сентябре 1911 г. Волошину посвящена глава (1)ЛГЖ (кн.1, гл.19); переписку Эренбурга и Волошина см. (9)П-1, (10)П-3.

Бальмонта — впервые: (4)БП-77. С русским поэтом Константином Дмитриевичем Бальмонтом (1867–1942) Эренбург познакомился в Париже; Бальмонту посвящена глава (1)ЛГЖ (кн.1, гл.15).

Модильяни — впервые: (3)СоК. Амедео Модильяни (1884–1920) — итальянский художник, работавший в Париже; Эренбург познакомился с ним в 1912 году. Модильяни посвящена глава (1)ЛГЖ (кн.1, гл.23).

Маревны — впервые: (4)БП-77.

Ропшина — впервые: в 1990 г. в комментариях к т. 1 мемуаров (1)ЛГЖ. В. Ропшин — литературный псевдоним Бориса Викторовича Савинкова (1879–1925), знаменитого эсера-террориста и литератора. Эренбурга познакомил с Савинковым в Париже Волошин; Савинкову посвящена глава (1)ЛГЖ (кн. 1, гл. 29). Письма Эренбурга Савинкову — см. (9)Переписка, т. 1.

Своя — впервые: (4)БП-77.

В пивной— впервые: (3)СоК.

Ars— впервые: (3)СоК.

Другу— впервые: (3)СоК.

Где-то в Польше— впервые: (3)СоК.

Летним вечером— впервые: (3)СоК.

Прогулка— впервые: (3)СоК.

Прости меня… — впервые: (3)СоК. Рукопись цикла под названием «Шесть молитв» Эренбург подарил Б. В. Савинкову.

Пугачья кровь— впервые: Молитва о России. М. Волошин писал в 1919 году:

«„Пугачья кровь“ — это потрясающее пророчество о великой разрухе русской земли, и, конечно, сам автор не ожидал, что оно осуществится так быстро и в такой полноте…».

Молитва о России— впервые: Молитва о России.

Судный День— впервые: Мысль (М.), 15 января 1918.

В ноябре 1917— впервые без названия: Труд, 24 декабря 1917. В (3)СоК — с названием.

У окна— впервые: Молитва о России.

В переулке— впервые: Молитва о России.

Моя молитва— впервые: Молитва о России.

«Нет, я не поэт, я или пророк…»— впервые под названием «О себе»: Весенний салон поэтов. М., 1918. Вошло в книгу «Огонь» (Гомель, 1919).

«Наши внуки будут удивляться…»— впервые: Однодневная газета «День пролетарской культуры» (Киев), 6 апреля 1919.

«Я не знаю грядущего мира…»— впервые: Огонь.

«Гудит и плещет стихия…»— впервые: Огонь.

«Вам всё понятно в мире…»— впервые: Огонь. Эренбург послал это стихотворение в Москву поэтессе Вере Меркурьевой 7 мая 1919 г.

«Не уйти нам от теплой плоти…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

Осел— впервые: Ковер-самолет (Киев), 1919, № 1. Одно из детских стихотворений, написанных в Киеве в 1919 году.

В раю— впервые: Автографические издания Лавки писателей, 1920. Переписал и картинки нарисовал Илья Эренбург в Москве 12 ноября 1920 года (РО ИМЛИ, ф. 146, оп.1. № 1).

«Ветер летит и стенает…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

«За то, что губы мои черны от жажды…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

«Мои стихи не исповедь певца…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

«Нарекли тебя люди Любовью…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму». Обращено к Любови Михайловне Козинцевой-Эренбург, художнице, второй жене Эренбурга.

«Далеко, на милой могиле…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму». Посвящено памяти матери Анны Борисовны Эренбург, скончавшейся в Полтаве 13 октября 1918 г.

«Я в мир пришел накануне…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

России— впервые без названия: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

«Бунтом не зовите годы высокой работы…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Ночи в Крыму».

«Москва! Москва! Безбытье необжитых будней…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Московские раздумия».

«Провижу грозный город-улей…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Московские раздумия».

Евгений— герой поэмы Пушкина «Медный всадник».

«Кому предам прозренья этой книги?..»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Московские раздумия».

«Весна снега ворочала…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Московские раздумия».

«Позади ты и всё же со мною…»— впервые: Раздумия. Рига. В цикле «Московские раздумия».

«Скрипки, сливки, книжки, дни, недели…»— впервые: Зарубежные раздумия.

«Я не трубач — труба. Дуй, Время!..»— впервые: Зарубежные раздумия.

«Пятно на карте — места хватит…»— впервые: Зарубежные раздумия.

«Разграбив житницы небес…»— впервые: Зарубежные раздумия.

«Будет день — и станет наше горе…»— впервые: Зарубежные раздумия.

«О, горе, горе убежавшим с каторги…»— впервые: Зарубежные раздумия. Стихотворение, очень понравившееся Марине Цветаевой, было переведено ею на французский.

«Тяжелы несжатые поля…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Тело нежное строгает стругом…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Ты Канадой запахла, Тверская…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Какой прибой растет в угрюмом сердце…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Стали сны единой достоверностью…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Ночь была. И на Пинегу падал длинный снег…»— впервые: Опустошающая любовь.

«…И кто в сутулости отмеченной…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Что седина? Я знаю полдень смерти…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Когда замолкнет суесловье…»— впервые: Опустошающая любовь.

«Что любовь? Нежнейшая безделка…»— впервые: Звериное тепло. Миф об уходе и возвращении Прозерпины (в римской мифологии богиня плодородия и подземного царства) Эренбург не раз использовал в публицистике.

«Нежное железо — это скрепы…»— впервые: Звериное тепло.

«Не мы придумываем казни…»— впервые: Звериное тепло.

«Заезжий двор. Ты сердца не щади…»— впервые: Звериное тепло. « Свободен от постоя » — формула, освобождавшая владельца частного дома от временного вселения военных «на постой».

«„Аврора“ дулась, дулась и река…»— впервые: Звериное тепло.

«Остановка. Несколько примет…»— впервые: Звериное тепло. Обращено к Л. М. Козинцевой-Эренбург.

«Так умирать, чтоб бил озноб огни…»— впервые: Звериное тепло.

«Я так любил тебя — до грубых шуток…»— впервые: Поэты наших дней. Л., 1924. Включено, как и три последующих стихотворения, в рукопись не вышедшей книги «Не переводя дыхания».