Алексей Прасолов - Стихотворения

Уже — заря. В заботе ранней
Внизу уверенно стучатся.
Я не открою. Спи, страданье.
Не разбуди его, участье.

Мать наклонилась, но век не коснулась,
Этому, видно, еще не пора.
Сердце, ты в час мой воскресный проснулось —
Нет нам сегодня, нет нам вчера.

Есть только свет — упоительно-щедрый,
Есть глубиной источаемый свет,
Незащищенно колеблясь без ветра,
Он говорит нам: безветрия нет.

Мать, это сходятся в сердце и в доме
Неразделимые прежде и вновь,
Видишь на свет — в темножилой ладони
Чутко и розово движется кровь.

Видишь ли даль, где играют, стремятся,
Бьются о стены и бьют через край,
Реют, в извилинах темных змеятся
Мысли людские… Дай руку. Прощай.

Нет, не соленый привкус нищеты —
Нам сводит губы жажда этой жизни,
Боясь того, что, до конца не вызнав
Ее щедрот, исчезнем — я и ты.

Болезней много мы превозмогли,
Так дай нам бог не увидать земли,
Где изобилье, ставши безобразьем,
Уже томит создателей своих,
И властно подчиняет чувства их,
И соблазняет прихотями разум.

Теперь не для того тебя зову,
Чтоб возвратить души моей невинность,
Чтоб вновь увидеть, как подснежник вынес
Внезапную — над тленьем — синеву.
Да, искушенный, все я сохранил —
И чистоту, и сердце непустое,
И в зрелой нерастраченности сил
Мне жить сегодня тяжелее вдвое.
Не принимал я чувство никогда
Как дань весны всесильной и летучей,
В ней сквозь безгрешность — жжение стыда,
Которое нас запоздало мучит…

Ничего, что этот лед — без звона,
Что камыш — не свищет,
В немоте прозрачной и бездонной
Нас никто не сыщет.

Мы опять с тобою отлетели,
И не дивно даже,
Что внизу остались только тени,
Да и те не наши.

Сквозь кристаллы воздуха увидим
То, что нас томило…
Но не будем счет вести обидам,
Пролетая мимо.

А пока — неузнанные дали,
Как душа хотела,
Будто нам другое сердце дали
И другое тело.

Не бросал свое сердце, как жребий,
На дороге, во мгле.
Три огня проносила ты в небе,
А теперь твой огонь — на земле.

Эти рельсы, сведенные далью,
Разбежались и брызнули врозь.
Но огонь — над обманчивой сталью
Средь раздвинутых настежь берез.

И гнетущая свеяна дрема
С твоих плеч, со сквозного стекла, —
Недоступно, светло, невесомо
Поднялась и в окне замерла.

И глядишь сквозь мелькающий хаос,
Как на самом краю
Я с землею лечу, задыхаясь,
На притихшую душу твою.

Зажми свою свежую рану,
Пусть кровь одиноко не свищет,
Она, как душа в нашем теле,
Смертельного выхода ищет.

В глаза ли глубокие гляну —
Живое в них дышит сознанье,
Что рана — твое обретенье,
А с ним ты сильнее страданья.

И словно отысканный выход —
В душе отступившая смута,
И, ясная в трепете боли,
Начальная светит минута.

А мы осененно и тихо
Столпились, чего-то не смея:
В животном предчувствии доли
Нетронутым рана страшнее.

Замученные свесились цветы —
От чьих-то рук избавила их ты.
И вот теперь они у изголовья
Губами свежесть ночи ловят.

И эта ночь с холодною звездой,
С цветами, что раскрылись над тобой,
С твоим теплом, распахнутым и сонным,
Пронизана высоким чистым звоном.

Но я шагну — и в бездне пустоты
Насторожатся зрячие цветы,
И оборвется звон высокой ночи —
Все это ложь, что сердце мне морочит.

Еще мой день под веками горит,
Еще дневное сердце говорит,
Бессонное ворочается слово —
И не дано на свете мне иного.

И с горы мы увидели это:
Островки отрешенной земли
И разлив, как внезапный край света, —
Вот куда мы с тобой добрели.

Видишь — лодка стоит у причала
И весло от лучей горячо.
В складках волн я читаю начало,
А чего — неизвестно еще.

И, встречая раздольные воды,
Этот ветер, что бьет по плечу,
Я вдыхаю избыток свободы,
Но пустынности их не хочу.

Эти кем-то забытые сходни —
Для шагов осторожных твоих, —
Так всходи и забудь, что сегодня
Слишком много дано на двоих.

В эту ночь с холмов, с булыжных улиц
Собирались силы темных вод,
И когда наутро мы проснулись,
Шел рекой широкий ледоход.

Размыкая губы ледяные,
Говорила вольная вода,—
Это было в мире не впервые,
Так зачем спешили мы сюда?

А река — огромная, чужая,
Спертая — в беспамятстве идет,
Ничего уже не отражая
В мутной перекошенности вод.

От волны — прощальный холод снега,
Сочный плеск — предвестье первых слов,
И кругом такой простор для эха,
Для далеких чьих-то голосов.

Нет мгновений кратких и напрасных,
Доверяйся сердцу и глазам:
В этот час там тихо светит праздник,
Не подвластный нам.

…Да, я не часто говорю с тобой
И, кажется, впервые — слишком длинно.
Здесь ветер, долгий, жаркий, полевой,
Идет спокойно ширью всей равнины.

И вот, встречаясь с ветром грудь на грудь,
Себе кажусь я грубым и плечистым.
И я, и он на стане где-нибудь,
Мы оба пахнем, словно трактористы,
Дымком, соляркой, тронутой землей,
Горячей переломанной соломой.

Здесь жизни ход — нагруженный, иной
(И, может статься, чересчур земной),
Чем там, где люди сеют в мире слово,
А пожинают — впрочем, что кому.

Те два посева сравнивать не ново
И не всегда разумно — потому
Давай с тобой доверимся на свете
В стихии — чувству, в остальном — уму.
И даже если все смешает ветер,
Как этой жизни, отдаюсь ему.