Инна Кабыш - Мама мыла раму

Он быстро пошел по коридору к двери и вдруг, резко повернувшись, заявил:

— Я хочу быть маленьким человеком.

— Я же говорила, — встрепенулась Марья Ивановна, — что нужно назвать его Александром, — и, выразительно глянув на зятя, уточнила: — В честь другого деда…

— Нужно было сразу назвать его Александром Великим, — огрызнулся Антон и крикнул сыну: — И насколько маленьким ты собираешься стать? Потому что я ведь понимаю, что «бухгалтер» — это просто метафора.

И Павел нахмурился, что много не покажется, и вышел из дома, хлопнув дверью.

— Вот до чего доводят детей разводы родителей, — учительским тоном произнесла Марья Ивановна.

А Лена зарыдала, что это он мне назло.

А Антон задумчиво произнес, что, по-моему, у него какая-то идея фикс, и вышел вслед за сыном.

Он догнал Павла на улице и сказал, что давай я тебе подвезу.

И они молча подошли к серой «Audi».

Антон открыл переднюю дверь, и Павел увидел девушку.

— Знакомься: Женя! — повернулся Антон к сыну, а девушке процедил, что это мой сын Павел.

— Что вы так долго? — недовольно спросила Женя.

— Решали один извечный русский вопрос, — ответил Антон, садясь за руль.

— Быть или не быть, что ли? — протянула Женя.

Павел усмехнулся и захлопнул дверь.

— А что случилось? — поинтересовалась Женя.

— Да вот на пятом курсе бросил театральное училище, — кивнул Антон в сторону сына.

— И куда теперь? — спросила Женя, закуривая.

— В бухгалтеры, — отрезал Павел.

— А чего ждал так долго? — Женя стряхнула пепел. — Боялся мать расстроить?

— Типа того… — пробурчал Павел.

— А она считает, что все на свете должны быть артистами? — продолжала Женя.

Павел рассмеялся:

— Хуже. Она считает, что все на свете должны быть великими.

В машине повисла пауза.

— Она что — сумасшедшая? — Женя посмотрела на Антона.

— Просто она максималистка, — пояснил тот, — а тут родной сын…

— Она разве не понимает, что сейчас совсем другое время? — возмутилась Женя. — Люди хотят покоя и… денег.

— На свете счастья нет, но есть покой и деньги, — продекламировал Павел.

— Хорошо сказал, — одобрила Женя. — И вообще, что это за профессия для мужика: артист?

— А как насчет писателя? — поинтересовался Антон.

— Ты не писатель, — Женя погасила окурок. — Ты автор детективов.

Антон покраснел. А Павел вдруг спросил Женю:

— А кем работаешь ты?

— Я? — Женя повернулась к Павлу. — Менеджером в компьютерной компании.

— Останови! — вдруг сказал Павел отцу.

— А что такое? — затормозил Антон.

— Ничего, просто я тут живу, — ответил Павел и пояснил: — Со своей девушкой.

— Так и не поговорили, — огорчился Антон.

— А чего тут говорить, — хмыкнул Павел и вдруг сказал: — А свой новый роман назови «Так говорил Вася Пупкин».

— Ты снова пишешь романы? — повернулась Женя к Антону.

Но тот не ответил, как бы что-то обдумывая, и спросил сына:

— Но куда ты все-таки собрался? Я не верю, что в бухгалтеры…

— А что, — вспыхнула Женя. — Между прочим, мой факультет назывался «Менеджмент и бухгалтерский учет», — и добавила, обращаясь к Антону: — Это ведь не помешало уйти тебе от нее ко мне.

И Антон огрызнулся, что в данном случае меня интересует, куда уйдет мой сын.

Павел вышел из машины.

Антон тоже вышел и подошел к сыну.

— Пап, — вдруг сказал Павел, — помнишь, Раскольников хотел сделаться Наполеоном?

— Ну, — удивленно кивнул Антон.

— Так вот, я уверен, что в наше время у него была бы совсем другая теория… — Павел повернулся и зашагал прочь от машины.

А Марья Ивановна успокаивала дочь, что ты не расстраивайся: они все сейчас такие.

— Какие? — всхлипнула Лена.

— Ну… прагматичные, что ли… — Марья Ивановна налила дочери чаю. — Раньше, когда ты была маленькая, даешь в классе сочинение: «Кем я хочу быть», так десять напишут, что космонавтами, пять — учителями, еще пять — врачами, а остальные — артистами. А теперь: десять — бизнесменами, пять — риелторами, пять — менеджерами, а остальные… — она покосилась на дочь, — бухгалтерами. — Марья Ивановна резко отставила чашку. — А один написал «Килером», с одной «л», представляешь?

— Ужас! — согласилась Лена и усмехнулась. — Прям как в том анекдоте. Убил мужик старушку. Поймали его, спрашивают: «Зачем убил?» — «А мне ее заказали». — «И много дали?» — «Сто баксов» — «Сто баксов?!» — «Так ведь десять старушек — штука!»

— Во-во! — рассмеялась Марья Ивановна и, помолчав, добавила: — А девочки так прямо и пишут: «Хочу быть женой бизнесмена».

Лена прошлась по комнате.

— Они не хотят быть, скажем так, хорошими, — они хотят хорошо жить.

— Но ведь и бизнесмен, наверное, может быть хорошим, — неуверенно произнесла Марья Ивановна.

— Но самое ужасное, — как бы не слыша ее, продолжала Лена, — что мой сын такой, как все…

— А ты бы хотела, чтобы он был такой, как ты? — Марья Ивановна взяла сигарету из Лениной пачки.

— Разве ты куришь? — удивилась Лена, щелкая зажигалкой.

Марья Ивановна махнула рукой.

— Есть такой педагогический афоризм: дети похожи не на своих родителей, а на свое время.

Марья Ивановна затянулась.

— А директор моей школы, молодой человек лет тридцати пяти, сказал мне в приватной беседе: «Зачем вы заставляете детей читать такие тяжелые книги — „Преступление и наказание“, например, или — еще хуже — „Войну и мир“. Есть же дайджесты и кино, а у них и так близорукость и сколиоз».

— Добрый… — усмехнулась Лена.

— Неомарксист, — уточнила Марья Ивановна.

— Неомарксист?! — рассмеялась Лена и хотела что-то спросить, но в дверь позвонили.

— Кто бы это? — удивилась Лена и пошла открывать.

И через минуту Марья Ивановна услышала детский плач и вскочила со стула, но в комнату уже входила Лена со своей подругой Кирой, тоже актрисой, с ребенком на руках.

— Как это понимать? — спросила Марья Ивановна, подходя и улыбаясь Кире. — Очевидно, перед нами счастливая бабушка?

— Перед вами, Марь-Иванна, несчастная мать, — ответила Кира со слезами на глазах.

— С Дашкой что-нибудь? — сжалась Марья Ивановна.

И Лена приложила палец к губам, но Кира мотнула головой, что почему же, я расскажу…

И рассказала, что ее дочь Даша явилась к ней вчера вечером и заявила, что этот ребенок, представляете, «этот», мешает мне делать карьеру, и с ним я не смогу раскрутиться, а мне как раз сейчас предложили большую роль в сериале, и что если ты, мама, не уйдешь из своего говенного театра, где вдобавок играешь одни маленькие роли, и не возьмешь Егора к себе, я сдам его в детский дом.

Кира разревелась. Вслед за ней заревел Егор. И Марья Ивановна взяла Егора у Киры и затетешкала: