Лаэрт Добровольский - Силуэты. Стихи

Сердцем отойти давно бы надо
От блокадной стужи и тоски,
Только слово хлёсткое «блокада»
Вновь сжимает сердце как тиски.

Сколько в жизни новых впечатлений
Впору всё прошедшее забыть,
В толчее средь новых поколений
Постараться современным быть.

Но опять идём, не зная броду.
Мы – своих невольники преград:
Горожанин рвётся к огороду.
Каждой грядке, как находке, рад.

И блокадным горожанам старым
Памятнее той поры слова.
Что всего с одной восьмой гектара
Хватит овощей семье сполна.

Привычка быть рабом октав – необорима…
На нотный стан себя – как шкуру на колки
Раскинув, пригвоздить, и пригородом Рима
Сочащуюся кровь – на землю за долги.

Провидел, может быть, из всех других Аменда —
Ударом по резцу с аккордом шёл аккорд.
Готовя скорбный лик под гипс для монумента:
Всё лишнее – в отвал, и так за годом год.

Всё глуше внешний мир и яростнее лица.
Но этот гнусный смех!.. – он каплей через край;
Симфонию несёт, как в поле кобылицу
И надо устоять… Играй, оркестр, играй!

Но руки не в ладах с аккордом и синкопой —
В межзвёздной пустоте опоры нет крылам.
Гори, гори, звезда, над суетной Европой…
И падать, умерев, в ущелие орлам.

Ветрами звёздными омыт,
В плену безмолвия Везувий
Молчит, до времени забыт —
До новых приступов безумий…

Но жаркий вырвется огонь
И к звёздным далям встрепенётся,
И дыма чёрная ладонь
Над горизонтом вознесётся.

И, дрогнув, каменная твердь
Пласты гигантские разъемлет,
И торжествующая смерть
Своим крылом накроет земли.

Свершится Новый Страшный Суд,
И канут новые Помпеи,
И волны пепла занесут
Резца волшебного камеи.

И мир опустится во мрак,
Зачахнут юные побеги…
Замрут в объятьях смертной неги
Мечты, развеянные в прах…

Земли хладеющая грудь
И звёзд беспомощные вежды…
О, всяк сюда держащий путь —
Оставь надежды.

Зарёй зардеется Восток
И солнце светом брызнет,
И чутко дремлющий росток
Проснётся к жизни.

Очнутся долы ото сна,
Седой растает иней.
Пройдёт кудесница Весна
Под сенью пиний.

Ударит в медь восставший храм.
Призвав былую память
И в старом споре Сим и Хам
Взойдут на паперть.

Подъемлет мир на рамена
Былых сокровищ друзы.
И вскачь, привстав на стремена.
Помчатся музы.

О, муза верная моя.
Навек я твой хранитель…
Твои восславлю я края
В стихе ль, в граните ль.

Горя божественным огнём,
Мечта необорима.
Я сплавлю невский окоём
И краски Рима.

Будь славен, дружеский союз
Народов и наречий.
Талантом гениев и муз
Увековечен!

Чужую музыку ИСПОЛНИТЬ как свою,
Нещадно усмирив слепой гордыни гонор…
Дитя приёмное у жизни на краю —
Откликнется ли в ком любви заветной донор?

Безвестное дитя, о ком не знает мир.
Но голосом своим повергшее в смущенье
Блистательных певцов; и публики кумир —
Сиятельный Кавос – за гранью восхищенья.

Прокаливать себя на медленном огне
Завистливых идей и ревностных терзаний.
Всё выжигать дотла, и всё же не вполне
Испепелить в себе зародыши дерзаний.

Себя перечеркнув, принять таким, как есть —
В отрепьях и парче немыслимых гармоний…
Дитя приёмное! Ты – благостная весть
О русском гении на музыкальном троне.

Чужую музыку УСЛЫШАТЬ как свою,
Узнать её, как узнаются лица.
Безревностно сознаться: «Признаю»,
Уверовав в родство – не отстраниться.

Раскинув ставни собственной души.
Как в летний полдень, отыскав примету
Заветную, пробраться из глуши
Лесной
навстречу солнечному свету

И песне поля в мареве дорог,
И новой жизни – яростной и странной.
Преодолеть внутри себя порог.
Мир делящий на свой и чужестранный

И, словно к Воскрешенью на пути —
Строка судьбы не терпит плагиата —
Стезёй тернистой жертвенно пройти
Не мановеньем Понтия Пилата…

О, поле нотного листа,
Ты ждёшь, когда придёт воитель
В твои безгласные места
И молвит слово, повелитель.

Что светлый лик весны надежд.
Что скорбный дух осенней прели?.
Всей жизни сущность без одежд
Разложит он на параллели.

Простор бескрайней целины
Таит терзания и пытки
Творцов далёкой старины
И современников попытки…

До срока нотный стан молчит
Слепым анонимом надгробья.
Согнув скрипичные ключи —
Ключа басового надбровья.

Мелодий дивный хоровод
Как жизни ток – непресекаем.
И параллельных линий ход
Пером Творца – пересекаем.

И поле, чистое вокруг,
Уже глядится полем пашни.
Где жизнь, проснувшаяся вдруг,
В побегах замыслов вчерашних:

Всё гуще стрелки и пучки
На линиях и в междурядьях:
Жучки, стрекозы, паучки
В гирляндах нот и в нотных прядях.

Всё шевелится, всё бежит —
И быть, и чувствовать стремится…
И славы дерзостная птица
На поле нотное спешит…

Пой в восторге, русский хор!
Вышла новая новинка.
Веселися, Русь, наш Глинка —
Уж не Глинка, уж не Глинка, а фарфор!