Сборник - Любимые песни

Слова А. Апухтина

Музыка С. Донаурова

Пара гнедых, запряженных зарею,

Тощих, голодных и грустных на вид,

Тихо плететесь вы мелкой рысцою,

Вечно куда-то ваш кучер спешит!..

Были когда-то и вы рысаками,

И кучеров вы имели лихих,

Ваша хозяйка состарилась с вами,

Пара гнедых, пара гнедых…

Ваша хозяйка в старинные годы

Много хозяев имела сама.

Опытных в дом привлекала из моды,

Более пылких сводила с ума.

Таял в объятьях любовник счастливый.

Таял порой капитал у иных.

Часто стоять на конюшне могли вы,

Пара гнедых, пара гнедых…

Грек из Одессы, еврей из Варшавы,

Юный корнет и седой генерал —

Каждый искал в ней любви и забавы

И на груди у нее засыпал…

Где же они, в какой новой богине

Ищут теперь идеалов своих?

Вот только вы и верны ей доныне,

Пара гнедых, пара гнедых…

Вот отчего, запрягаясь с зарею

И голодая по нескольку дней,

Вы подвигаетесь мелкой рысцою

И возбуждаете смех у людей.

Старость, как ночь, вам и ей угрожает,

Говор толпы невозвратно затих,

И только кнут вас порою ласкает,

Пара гнедых, пара гнедых…

Тихо туманное утро в столице,

По улице медленно дроги ползут.

В гробе сосновом останки блудницы

Пара гнедых еле-еле везут.

Кто ж провожает ее на кладбище?

Нет у нее ни друзей, ни родных.

Несколько только оборванных нищих,

Да пара гнедых, пара гнедых…

Источником песни является стихотворение С. Донаурова, переводчиком которого и явился А. Апухтин. Записан текст в 1870-е годы.

Слова Н. Риттера

Музыка Я. Фельдмана

Как грустно, туманно кругом,

Тосклив, безотраден мой путь,

А прошлое кажется сном,

Томит наболевшую грудь!

Припев:

Ямщик, не гони лошадей!

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить,

Ямщик, не гони лошадей!

Как жажду средь мрачных равнин

Измену забыть и любовь,

Но память, мой злой властелин,

Все будит минувшее вновь.

Припев.

Все было лишь ложь и обман…

Прощай, и мечты и покой!

А боль незакрывшихся ран

Останется вечно со мной.

Припев.

Слова И. Тургенева

Музыка Е. Бегичевой

Утро туманное, утро седое,

Нивы печальные, снегом покрытые…

Нехотя вспомнишь и время былое,

Вспомнишь и лица давно позабытые.

Вспомнишь обильные, страстные речи,

Взгляды, так жадно, так робко ловимые,

Первые встречи, последние встречи,

Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странною,

Многое вспомнишь родное, далекое,

Слушая ропот колес неустанный,

Глядя задумчиво в небо широкое.

Текст посвящен Полине Виардо.

Романс звучал в кинофильме «Мой друг Иван Лапшин».

Слова И. Козлова

Музыка А. Алябьева

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

И как я, с ним навек простясь,

Там слушал звон в последний раз!

Уже не зреть мне светлых дней

Весны обманчивой моей!

И сколько нет теперь в живых

Тогда веселых, молодых!

И крепок их могильный сон;

Не слышен им вечерний звон.

Лежать и мне в земле сырой!

Напев унывный надо мной

В долине ветер разнесет;

Другой певец по ней пройдет.

И уж не я, а будет он

В раздумье петь вечерний звон!

Текст романса является переводом стихотворения Т. Мура «Those evening bells», записан в 1827 году.

Слова А. Григорьева

Музыка В. Довганя

О, говори хоть ты со мной,

Подруга семиструнная!

Душа полна такой тоской,

А ночь такая лунная!

Вон там звезда одна горит

Так ярко и мучительно,

Лучами сердце шевелит,

Дразня его язвительно.

Чего от сердца нужно ей?

Ведь знает без того она,

Что к ней тоскою долгих дней

Вся жизнь моя прикована…

И сердце ведает мое,

Отравою облитое,

Что я впивал в себя ее

Дыханье ядовитое…

Я от зари и до зари

Тоскую, мучусь, сетую…

Допой же мне – договори

Ты песню недопетую.

Договори сестры твоей

Все недомолвки странные…

Смотри: звезда горит ярчей…

О, пой, моя желанная!

И до зари готов с тобой

Вести беседу эту я…

Договори лишь мне, допой

Ты песню недопетую!

Романс был очень популярен в XIX веке в исполнении цыганского хора. Текст записан в 1857 году.

Слова А. Григорьева

Исполняется на мотив «Цыганской венгерки»

Две гитары за стеной жалобно заныли…

С детства памятный напев…

Милый, это ты ли?!

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Почему, да отчего на глазах слезинки?

Это просто ничего – по любви поминки…

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Поговори же ты со мной, гитара семиструнная,

Вся душа полна тобой —

А ночь такая лунная…

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Это ты – я узнаю ход твой в ре-миноре

И мелодию твою в частом переборе…

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Как тебя мне не узнать?!

На тебе лежит печать

Страстного веселья, бурного похмелья…

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Ах болит, ах болит голова с похмелья,

Но мы пьем…

Мы будем пить целую неделю!

Эх, раз, еще раз, еще много, много раз!

Слова Б. Андржиевского

Музыка А. Юрьева

Что так грустно… Взять гитару,

Запеть песню про любовь,

Иль поехать лучше к «Яру»

Разогреть шампанским кровь…

Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»!

Эх, лошадей, брат, не жалей.

Тройку ты запряг – не пару,

Так вези, брат, поскорей!

Темной ночью, белой вьюгой,

Снежной пылью заметет,

В сани сяду я с подругой,

Тройка с места понесет.

А когда приедем к «Яру»,

Отогреемся, друзья,

И под звонкую гитару

Будем петь мы до утра…

Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»,

Эх, лошадей, брат, не жалей.

Тройку ты запряг – не пару,

Так вези, брат, поскорей!

Цыганский Соколовский (по имени руководителя) хор у Яра явился родоначальником всех цыганских хоров в России.

«Было время, – писал Л. Толстой, – когда на Руси ни одной музыки не любили больше цыганской».

Слова О. Мандельштама

Музыка А. Пугачевой

Я вернулся в мой город, знакомый до слез,

До прожилок, до детских припухлых желез.

Ты вернулся сюда – так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей.

Узнавай же скорее декабрьский денек,

Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург, я еще не хочу умирать: