Сборник - Любимые песни

У тебя телефонов моих номера.

Петербург, у меня еще есть адреса,

По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице черной живу, и в висок

Ударяет мне вырванный с мясом звонок.

И всю ночь напролет жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.

Кроме А. Пугачевой, музыку к этому стихотворению также писали В. Плешак, В. Маклаков.

Слова С. Есенина

Музыка С. Беляева

Мне осталась одна забава:

Пальцы в рот – и веселый свист.

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!

Много в жизни смешных потерь.

Стыдно мне, что я в Бога не верил.

Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!

Все сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта – ласкать и карябать,

Роковая на нем печать.

Розу белую с черною жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились —

Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,

Отправляясь с ней в край иной,

Я хочу при последней минуте

Попросить тех, кто будет со мной, —

Чтоб за все грехи мои тяжкие,

За неверие в благодать

Положили меня в русской рубашке

Под иконами умирать.

Слова С. Есенина

Музыка неизвестного автора

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,

Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?

Словно за деревню погулять ты вышел.

И как пьяный сторож, выйдя на дорогу,

Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче что-то стал нестойкий,

Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,

Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,

Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И утратив скромность, одуревши в доску,

Как жену чужую, обнимал березку.

Слова С. Петрова

Музыка И. Шатрова

Тихо вокруг, сопки покрыты мглой.

Вот из-за туч блеснула луна,

Могилы хранят покой.

Белеют кресты – это герои спят.

Прошлого тени кружат давно,

О жертвах боев твердят.

Тихо вокруг, ветер туман унес,

На сопках Маньчжурии воины спят

И русских не слышат слез.

Плачет родная мать, плачет молодая жена,

Плачут все, как один человек,

Злой рок и судьбу кляня!..

Пусть гаолян вам навевает сны,

Спите, герои русской земли,

Отчизны родной сыны.

Спите, сыны, вы погибли за Русь, за Отчизну,

Но верьте, еще мы за вас отомстим

И справим кровавую тризну.

Первоначальное название песни – «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии». Посвящается бойцам 214-го Мокшанского пехотного батальона, погибшим в феврале 1905 года в кровопролитных боях с японцами под г. Мукденом.

Раскинулось море широко,

И волны бушуют вдали.

Товарищ, мы едем далеко,

Подальше от нашей земли.

«Товарищ, я вахты не в силах стоять, —

Сказал кочегар кочегару, —

Огни в моих топках совсем не горят,

В котлах не сдержать мне уж пару.

Пойди заяви ты, что я заболел

И вахту, не кончив, бросаю.

Весь потом истек, от жары изнемог,

Работать нет сил – умираю».

На палубу вышел – сознанья уж нет,

В глазах его все помутилось,

Увидел на миг ослепительный свет,

Упал. Сердце больше не билось.

Проститься с товарищем утром пришли

Матросы, друзья кочегара,

Последний подарок ему поднесли —

Колосник обгорелый и ржавый.

Напрасно старушка ждет сына домой,

Ей скажут, она зарыдает…

А волны бегут от винта за кормой,

И след их вдали пропадает.

Романс-баллада «Раскинулось море широко» является переработкой матросской песни, созданной накануне 1900 г. поэтом-любителем Г. Зубаревым на основе стихотворения Н. Щербины (1821–1869) «Моряк». Был популярен в исполнении Л. Утесова.

Степь да степь кругом,

Путь далек лежит,

В той степи глухой

Умирал ямщик.

И набравшись сил,

Чуя смертный час,

Он товарищу

Отдавал наказ:

«Ты, товарищ мой,

Не попомни зла —

В той степи глухой

Схорони меня.

Ты лошадушек

Сведи к батюшке,

Передай поклон

Родной матушке.

А жене скажи

Слово тайное,

Передай кольцо

Обручальное.

Да скажи ты ей —

Пусть не печалится,

Пусть с другим она

Обвенчается.

Про меня скажи,

Что в степи замерз,

А любовь ее

Я с собой унес».

Источник песни – стихотворение Ивана Сурикова (1841–1880) «В степи», которое являлось творческой переработкой старинной ямщицкой песни «Степь Моздокская». Текст записан в начале 70-х годов ХIХ века.

Живет моя красотка

В высоком терему,

А в терем тот высокий

Нет ходу никому.

Я знаю, у красотки

Есть сторож у крыльца,

Но он не загородит

Дорогу молодца.

Короткая расправа

С ним будет у меня,

Не скажет он ни слова,

Отведав кистеня.

А мой кистень сильнее

Десятка кистеней,

Была бы только ночка

Сегодня потемней!

Вхожу я бодро, смело

В парадное крыльцо,

Зазвякает у двери

Железное кольцо.

Навстречу мне выходит,

И дряхлый и седой,

Ревнивый муж коварный

Красотки молодой…

Глухой удар раздался —

Старик уж под ногой…

Теперь пойду поздравлю

Красавицу вдовой.

«Здорова ли, красотка,

Здорова ли, краса?

Давай с тобой уедем

В дремучие леса».

Уж троечка готова

Лихих борзых коней,

Была бы только ночка

Сегодня потемней!..

Эта песня – народная переработка стихотворения Семена Рыскина (1859–1895) «Удалец».

Слова Н. Некрасова

Музыка неизвестного автора

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?

Знать, забило сердечко тревогу —

Все лицо твое вспыхнуло вдруг.

И зачем ты бежишь торопливо

За промчавшейся тройкой вослед?..

На тебя, подбоченясь красиво,

Загляделся проезжий корнет.

На тебя заглядеться не диво,

Полюбить тебя всякий не прочь:

Вьется алая лента игриво

В волосах твоих, черных как ночь;

Не гляди же с тоской на дорогу

И за тройкой вослед не спеши,

И тоскливую в сердце тревогу

Поскорей навсегда заглуши!

Не нагнать тебе бешеной тройки:

Кони крепки, и сыты, и бойки,

И ямщик под хмельком, и к другой

Мчится вихрем корнет молодой…

Музыку на эти стихи писали также композиторы Н. Леонтьев и М. Бернард. Текст записан в 1846 году, часто использовался для сочинения политических пародий.