Сборник - Любимые песни

Извела меня кручина,

Подколодная змея!..

Догорай, моя лучина, —

Догорю с тобой и я!

Не житье мне здесь без милой.

С кем теперь идти к венцу?

Знать, судил мне рок с могилой

Обручаться, молодцу.

Расступись, земля сырая,

Дай мне, молодцу, покой,

Приюти меня, родная,

В тесной келье гробовой.

Мне постыла жизнь такая,

Съела грусть меня, тоска…

Скоро ль, скоро ль гробовая

Скроет грудь мою доска!

Этот романс в народном варианте известен как песня «Лучинушка».

Из-за острова на стрежень [3],

На простор речной волны,

Выплывают расписные

Стеньки Разина челны.

На переднем Стенька Разин

С молодой сидит княжной,

Свадьбу новую справляет,

Сам веселый и хмельной!

Позади их слышен ропот:

«Нас на бабу променял,

Только ночь с ней провозился —

Сам наутро бабой стал».

Этот ропот и насмешки

Слышит грозный атаман,

И он мощною рукою

Обнял персиянки стан:

«Чтобы не было раздора

Между вольными людьми,

Волга, Волга, мать родная,

На, красавицу прими!»

Одним взмахом поднимает

Он красавицу княжну

И за борт ее бросает

В набежавшую волну…

«Что ж вы, черти, приуныли,

Эй ты, Филька, черт, пляши!

Грянем, братцы, удалую

На помин ее души…»

Источником текста является стихотворение волжского поэта Дм. Садовникова (1847–1883). В основу легло предание «Бунт Стеньки Разина», изложенное Н.И. Костомаровым. Инсценировалось с музыкой солдатами Ярославля (1905), частично вошло в народную драму «Лодка».

Люди добрые, посочувствуйте,

Человек обращается к вам:

Дайте молодцу на сугрев души,

Я имею в виду – на сто грамм!

Не покиньте вы меня в этот трудный час,

Я ж вас всех бесконечно люблю.

Скиньтесь, граждане, по копеечке,

Я имею в виду – по рублю.

Если ж нету в ком сострадания,

Если нету сочувствия в ком,

Так покарай своею рукой,

Господи, Я имею в виду – кулаком.

К сожалению, нет больше времени —

Я в другие вагоны иду.

Песня близится к заключению —

Ничего не имею в виду.

Ночь надвигается, фонарь качается,

Фонарь качается в ночную мглу.

А я несчастная, торговка частная,

Стою и бублики здесь продаю.

Припев:

Купите бублики, горячи бублики,

Купите бублики, да поскорей.

За эти бублики платите рублики,

Что для республики всего милей.

Отец мой – пьяница, за рюмкой тянется.

А мать – уборщица, какой позор!

Сестра – гулящая, тварь настоящая,

А братик маленький – карманный вор.

Припев.

Инспектор с палкою, да, с толстой палкою,

Все собирается забрать патент.

Но я одесская, я всем известная

И без патента все продам в момент.

Припев.

Я мальчишка, я калека, мне шестнадцать лет.

Подойдите, пожалейте, дайте мне совет.

Али Богу помолиться, али в ноги поклониться —

Все равно не вижу белый свет.

Припев:

Друзья, друзья, купите папиросы.

Подходи, пехота и матросы.

Подойдите, пожалейте, сироту, меня, согрейте,

Посмотрите, ноги мои босы.

Мой отец в бою жестоком жизнь свою отдал.

Мамку немец из винтовки где-то расстрелял.

А сестра моя в неволе, сам я ранен в чистом поле.

На войне я зрение потерял.

Припев.

В день, когда исполнилось мне шестнадцать лет,

Подарила мама мне вязаный жакет.

И куда-то в сторону отвела глаза:

– Принесли посылку нам. Это от отца…

Припев:

Ты о нем не подумай плохого!

Подрастешь, сам поймешь все с годами.

Твой отец тебя любит и помнит,

Хоть давно не живет уже с нами.

Вечером, на улице, мне сказал сосед:

«Что же не наденешь ты новый свой жакет?

Мать всю ночь работала, чтоб его связать».

…И тогда я понял, что такое мать!

Припев.

Я рукою гладил новый свой жакет;

Не сказал я матери про ее секрет.

Лишь любовь безгрешная, лишь родная мать

Может так заботливо и так свято лгать!

Припев.

Стоит одиноко девчонка, рыдает.

И тихо по-детски туманы зовет:

– Туманы, туманы, а где моя мама?

Чего моя мама ко мне не идет?

Мне было три года, когда умерла ты.

С тех пор на могилку ношу я цветы,

С тех пор меня, мама, никто так не любит,

Никто не ласкает так нежно, как ты.

Сиротская жизнь не балует, не нежит,

Зачем появляться мне было на свет!

Туманы, туманы, верните мне маму,

Без мамы мне счастья и радости нет.

Туманы гуляют, гуляют на воле

И будто не слышат девчонки слова:

– Ах, мама родная, услышь, дорогая,

Услышь, как рыдает дочурка твоя!

Туманы седые плыли над могилкой,

Как будто хотели ей что-то сказать.

– Скажите, туманы, как жить мне без мамы?

Такую, как мама, уж мне не сыскать.

Я вижу, как ветер развеял туманы,

А я на могилке стою все одна.

Цветы поливаю своими слезами —

Такая, наверно, мне вышла судьба.

Не знает девчонка, что в поле широком

Туман ту могилку покрыл серебром.

– Туманы, туманы, верните мне маму,

Верните мне маму, прошу об одном.

Любите вы маму, цените вы маму,

Вы мамину ласку узнаете все.

Умрет ваша мама, тогда вы поймете:

За золото маму не купишь нигде.

А у кошки четыре ноги,

А сзади у ней длинный хвост.

А ты трогать ее не моги

За ее малый рост, малый рост.

Припев:

А ты не бей, не бей, не бей кота по пузу,

Кота по пузу, кота по пузу.

А ты не бей, не бей, не бей кота по пузу,

И мокрым полотенцем не моги.

Припев.

А кошку обидеть легко —

Утюгом ее между ушей.

И не будет лакать молоко,

И не будет ловить мышей.

Припев.

А у ней голубые глаза,

На ресницах застыла слеза.

Это ты наступил ей на хвост,

Несмотря на ее малый рост.

Припев.

Цыпленок жареный,

Цыпленок пареный

Пошел по улицам гулять.

Его поймали, арестовали,

Велели паспорт показать.

– Я не советский,

Я не кадетский,

А я куриный комиссар,

Я не расстреливал,

Я не допрашивал,

Я только зернышки клевал!

Но власти строгие,

Козлы безрогие,

Его поймали, как в силки.

Его поймали, арестовали

И разорвали на куски.

Цыпленок жареный,

Цыпленок пареный

Не мог им слова возразить.

Судьей раздавленный,

Он был зажаренный…

Цыпленки тоже хочут жить!

Четвертые сутки пылают станицы,

Горит под ногами Донская земля.

Не падайте духом, поручик Голицын,

Корнет Оболенский, седлайте коня.