Михаил Яснов - Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

И когда с дубов немых
Вечер, строго, ниспадет,
Голос всех скорбей земных,
Соловей нам запоет.

Все прелести и все извивы
Ее шестнадцатой весны
По-детски простодушно живы
И нежностью упоены.

Очами райского мерцанья
Она умеет, хоть о том
Не думает, зажечь мечтанья
О поцелуе неземном.

И этой маленькой рукою,
Где и колибри негде лечь,
Умеет сердце взять без бою
И в безнадежный плен увлечь.

Душе высокой в помощь разум
Приходит, чтобы нас пленить
Умом и чистотою разом:
Что скажет, так тому и быть!

И если жалости не будит
Безумство в ней, а веселит,
То музой благосклонной будет
Она, и дружбой наградит,
И даже, может быть, – кто знает! —
Любовью смелого певца,
Что под окном ее блуждает
И ждет достойного венца

Для песни милой иль нескромной,
Где ни один неверный звук
Не затемняет страсти томной
И сладостных любовных мук.

Стремглав летит пейзаж в окне вагонном.
Поля, холмы, равнины – с небосклоном,
Деревьями, рекой, стадами коз —
Напор движенья валит под откос,
И вспять летят, покорные лавине,

Столбы и струны телеграфных линий.

Все гуще запах гари. Лязг и рев,
Как будто рядом рвется из оков
Дух преисподней, злобен и бессилен.
И вдруг над ухом словно ухнет филин.
– Что мне до этого? В глазах она,
Знакомый облик, радость, белизна,
И полон слух речами дорогими,
И звонкое, пленительное имя
Проходит, словно стержень бытия,
Сквозь жесткий ритм вагонного житья.

Поднимайся, песня-птица,
Расскажи далекой, ей,
Что в моей душе таится
Свет – и нет его верней,

Нет нежней святого света,
Он развеял мрак забот,
Страх, сомнение – а это
Значит: ясный день грядет!

Боязливая, немая —
Слышишь? – радость ожила,
Как певунья полевая,
Распахнула два крыла.

Улетай же, песня-птица,
Все тревоги успокой,
Пусть скорее возвратится
Та, что встретится с тобой.

Почти боюсь, – так сплетена
Вся жизнь была минувшим летом
С мечтой, блистающею светом,
Так вся душа озарена.

Ваш милый лик воображенье
Не утомляется чертить.
Вам нравиться и вас любить —
Вот сердца вечное стремленье.

Простите, – повторю, смущен,
Слова признания простого,
Улыбка ваша, ваше слово
Отныне для меня закон.

И вам довольно только взгляда
Или движенья одного,
Чтобы из рая моего
Меня повергнуть в бездну ада.

Но лучше мне от вас бежать,
И пусть бы душу ожидали
Неисчислимые печали,
Я не устану повторять,

Встречая в счастии высоком
Надежд неизмеримый строй:
«Я вас люблю, я – вечно твой,
Не побежден суровым роком!»

Кончена стужа – зайчики света
Скачут по лужам до самых небес.
Как же отрада весенняя эта
Всякой печали нужна позарез!
Юности зорь открывает объятья
Даже больной и угрюмый Париж.
Тянет он к солнцу для рукопожатья
Алые трубы и выступы крыш.

Вот уже год, как весна в моем сердце!
Что к ней добавил вернувшийся май?
Скерцо природы вливается в скерцо
Чувств моих – рай умножая на рай!

Синее небо венчает собою
Вечную синь моей ясной любви…
Рад я погоде, доволен судьбою,
Каждой надежде велевшей – живи!

Мило мне месяцев преображенье,
Шалости весен, премудрости зим:
Все они стали Твоим украшеньем,
Как Ты сама – утешеньем моим.

Вот ранние плоды, вот веточки с цветами,
И сердце вот мое, что бьется лишь для вас.
Не рвите же его лилейными руками,
Склоните на меня сиянье кротких глаз.
Я прихожу еще обрызганный росою,
Что ветер утренний оледенил на лбу.
Простите, что опять я предаюсь покою
У ваших ног, в мечтах, благодаря судьбу.

Еще звенящую последним поцелуем,
Я голову свою вам уроню на грудь.
Пусть буря замолчит, которой я волнуем,
А вы, закрыв глаза, позвольте мне уснуть.

Алеют слишком эти розы,
А эти хмели так черны.

О, дорогая, мне угрозы
В твоих движениях видны.

Прозрачность волн, и воздух сладкий,
И слишком нежная лазурь.
Мне страшно ждать за лаской краткой
Разлуки и жестоких бурь.

И остролист, как лоск эмали,
И букса слишком яркий куст.
И нивы беспредельной дали, —
Все скучно, кроме ваших уст.

Ты далеко не благонравна,
Я не ревнив, и, Боже мой,
Как мы живем с тобою славно,
Не споря со своей судьбой!

Хвала любви и нам с тобой!

Сумела ты науку чувства
Постичь с умом и глубиной,
Освоив главное искусство
Из всей премудрости земной.

Как терпелива ты со мной!

Пусть болтуны припомнить рады,
Что уж тебе не двадцать лет.
Но эта грудь! Но тайна взгляда!
Его поющий, нежный свет!

А поцелуи! Слов тут нет!

Будь мне верна, но к обещаньям
Я отношусь без лишних драм,
Лишь снисходи к моим желаньям
Почаще, как к своим рабам,

Что рады зо́ву и пинкам.
«Ну как? – звучат насмешки друга, —
Былая удаль-то ушла?»
Нет, не сошел еще я с круга,
С тобою мне и ночь мала.

Любви и нам с тобой хвала!

Пусть я беднее, чем любой
Бедняк на свете,
Но шея, руки – облик твой
Со мной, и эти
Проделки ветреные, тот
Любовный опыт,
Которым дышит и живет
Твой нежный шепот.

Да, я богат при всем при том,
Коль подытожим,
Столь упоительным гнездом,
Столь страстным ложем,
Что после сладостных трудов,
Изнемогая,
Воспрянув, снова к ним готов
Хоть до утра я.
Пускай не так тобой любим,
Как я мечтаю,
И счет, и цену всем твоим
Изменам знаю,
Что до того мне, ангел мой,
Что до того мне,
Коль я живу тобой одной,
Себя не помня?