I ПОЭТИЧЕСКИЙ СБОРНИК «СОАВТОРА»

Вокруг темно и места мало.

Зачем ВОТ ТАК жила она? -

Она сама не понимала.

И лишь когда у коробка

Приоткрывалось чуть оконце,

То спичка, сдвинувшись слегка,

Могла на миг увидеть солнце.

Затем всё меркло. Таял свет…

Но в те короткие «свиданья»

Казалось спичке: лучше нет,

Чем видеть яркое сиянье,

Ведь за стеной, наверняка,

Жизнь всеми гранями блистала!

Но что случилось? Вдруг рука

Из коробка её достала.

Чирк! - Спичка вспыхнула, зажглась,

А через миг дотла сгорела…

И кто зажёг, тот бросил в грязь

Её обугленное тело.

Но до тех пор, пока (как знать?!)

Там что-то теплилось в огарке,

Она успела осознать,

Что этот миг был самым ярким.

Жанр: Философская лирика

Опубликовано: 4.02.2014

Сколько отмерено – столько отрезано лет.

Сколько угасло надежд – столько дел не закончено.

Кто-то однажды в душе моей выключил свет:

Щёлк – и она обесточена.

Выключил внутренний свет, может быть не со зла, -

Может задел выключатель рукой опрометчиво.

И воцарилась во мне беспросветная мгла:

Щёлк – ничего человечьего.

Сколько разлук – ровно столько же было и встреч…

Но не сияют глаза под закрытыми веками.

Если бы было кому мою душу зажечь:

Щёлк - а зажечь-то и некому…

Жанр: Другое

Опубликовано: 11.02.2014

Скорей же! Скорей - по дорожкам и тропкам знакомым,

Бегом через дворик (ведь времени нынче - в обрез!)

Глафира Петровна несётся с авоськами к дому.

Кивнув вездесущим соседкам, влетает в подъезд.

В четвертой квартире, как прежде, не кормлены рыбки,

Не сварен обед и не брошено в стирку бельё.

Но что- то не так, как обычно... Со странной улыбкой

Глафира Петровна заходит в родное жильё.

Он всё ещё здесь! Не исчез! Не привиделось, значит! -

Всё те же линялые джинсы, жилет шерстяной.

Он в форточку курит, за старыми шторами прячась

И крылья сложив неуклюже за щуплой спиной...

..............

Был вечер, как вечер. Но что-то тогда подкосило:

Заела ль тоска, беспросветность, дожди в ноябре...

Глафира Петровна на весь коридор голосила,

О чём-то прося в этой Богом забытой дыре.

Забыв о приличиях, сплетнях, болтливых соседках,

Скулила, как псина под дверью, в холодной тиши:

«Пусть будет случайный... Пусть будет залётный... Пусть редко...

Но лишь бы живое присутствие чьей-то души!»

И боль не давала дышать – жгла огнём, полыхала.

Потом стало легче. А после – почти всё равно.

Тогда-то (уже обессилев) она услыхала,

Как кто-то настойчиво бился в ночное окно...

................

- А разве такие бывают? Вы точно из Рая?

Таращит глаза в темноту: - Это шутка? Курьёз?

Он хмурится: - Милочка, ангелов не выбирают.

Быть может по кофе? А то я устал и замёрз.

Проходит на кухню. Включает плиту деловито.

Глафира Петровна идёт зачарованно вслед:

«Мужик как мужик... Длиннокудрый, сутулый, небритый...

Крылатый, конечно... Но коли обычного нет...»

И что-то теплеет внутри, разливаясь тягуче.

Становятся ватными ноги, пустой – голова.

«Сварю ему завтра борща – повкусней да погуще.

Свяжу ему новый жилет. Или, может быть, два...»

.....

Глафира Петровна садится на край табурета:

В глазах её грусть – но она так светла и легка!

Ей помнится всё: посиделки вдвоём до рассвета,

Им сваренный кофе (насыщенный, без молока).

Ей помнится всё: то, что это случилось в субботу.

Он, крылья расправил, шагнул на карниз, произнёс:

- Я должен лететь. Понимаешь, такая работа.

Людей очень много, а нас не хватает… Всерьёз!

… Что ж, надо с чего-то начать… Со скатёрки расшитой?

С хорошего кофе? (А к кофе две чашки – под стать).

Глафира Петровна включает плиту деловито:

Людей очень много… Но он обещал прилетать...