Марк Луцкий - Сборник произведений

Кассандра, для тебя стихов союз!

Все восхищало – стан, головка, плечи,

Карминовый коралл желанных уст,

Браслетов блеск, очарованье бус

И окруженье – храмовые свечи.

«В твоих объятьях даже смерть желанна!

Что честь и слава, что мне целый свет,

Когда моим томлениям в ответ

Твоя душа заговорит нежданно».*

И в честь Кассандры, всей любви предтечи,

Пылают поэтические речи.

______________________________________

* «В твоих объятьях даже смерть желанна!..»,

перевод В. Левика

11

Пылают поэтические речи,

Ещё довольно долго им пылать:

Ронсар столь молод, и ещё не вечер,

И вновь влюблён – стихов не сосчитать.

Предмет любви, хоть сельский, – недалече,

Кругом природа, просто благодать,

Здесь хорошо любить и воспевать

Сады, домишки, дымоходы, печи.

«Хочу тебя окликнуть в тишине,

Твою печаль развеять, дорогая,

Иду к тебе, от страха замирая,

Но голос, дрогнув, изменяет мне».*

Поэт – вельможа и простолюдин,

Естественно, что он такой – один.

_____________________________

* «Когда одна, от шума в стороне …»

перевод В.Левика

12

Естественно, что он такой – один,

Но не один такой любвеобильный.

Своим страстям поэт – не властелин,

Когда в груди горит пожар всесильный.

Но над стихами – это господин,

Решительный, искусный и активный,

И, кажется, воистину, – двужильный

Создатель изумительных картин.

«Мне б лентой стать, чтобы обвить

Вот эти перси молодые,

Я мог бы ожерельем быть

Вокруг твоей точеной выи».*

И строки эти – страстью монолога

К нему стремились, словно в лоно Бога.

___________________________________

* «Иные, сбросив плоть свою …», перевод

А.Ревича

13

К нему стремились, словно в лоно Бога,

Любовный стих, роскошнейший пейзаж,

А в нем – ручей и стадо, серп у стога,

И крик грачей, и синий горный кряж.

И красоту задумчивого лога –

Всего коснулся чуткий карандаш,

Здесь – на покосе ивовый шалаш,

И лунный ломтик вниз глядит убого.

«Полдневным зноем утомленный,

Как я люблю, о мой ручей,

Припасть к твоей волне студеной,

Дышать прохладою твоей».*

Здесь все звучит изысканно и строго:

Терцет, катрен, элегия, эклога.

_______________________________

* «Моему ручью», перевод В.Левика

14

Терцет, катрен, элегия, эклога,

Сонет и ода, стансы, мадригал,

Шедеврами усыпана дорога,

Которой он когда-то прошагал.

Стихов влилось неимоверно много

В наполненный сверхславою бокал.

Её Ронсар заслуженно стяжал,

Начав с Пуасоньерского* порога.

«Но я-то, я – простой француз,

Слагатель виршей материнских,

Мне ль уповать, что вознесусь

В веках на крыльях исполинских?»**

И он вознесся! Но не зря твердим:

– Ронсар от Франции неотделим!

_________________________________

* Пуасонье – поместье, где родился поэт

** «Мне скоро праздному блуждать …»,

перевод А.Парина

Магистрал

(акростих)

Ронсар от Франции неотделим,

О том давно историки прознали,

Недаром слава, древний пилигрим,

Сверкает ярко в Лувре и Версале.

Алкей, Катулл, Афины, древний Рим

Решительно перед поэтом встали,

Устойчиво держась на пьедестале,

Ростки «Плеяды» подружились с ним.

Евтерпы и Эрато верный сын,

С младых ногтей богинями отмечен,

Пылают поэтические речи,

Естественно, что он такой – один.

К нему стремились, словно в лоно Бога,

Терцет, катрен, элегия, эклога.

Ей-Богу, дерева похожи,

Своею скромной красотой:

Вот эвкалипт с белёсой кожей,

А вот берёзка с берестой.

Свисают вниз берёзы ветви,

Как будто чётки, нежен ряд,

И эвкалипт нарядно светел,

И ветви тоже вниз глядят.

Я с детства полюбил березы,

Но дорог мне и эвкалипт.

Они во мне рождают грезы,

И время медленнее мчит.

Но чем же душу мне смущает

Красавец, кроной трепеща?

На эвкалиптах не бывает

Энцефалитного клеща!

Верите ль? Плохи мои дела –

Весь в любви, в её могучей власти!

Тяжело! «Но стоны тёмной страсти

Чья бы арфа повторить смогла?» *

И судьба Давида призвала,

Чтоб порвал мою беду на части,

Помните, он в этом деле мастер –

Ставить чувства во главу угла.

Он в делах сердечных крупный дока!

Попрошу участья у Пророка,

Он помочь сумеет, ей-же-ей!

Но ответил мне Давид сурово:

«Не скажу пророческого слова,

Выкрутишься сам, ведь ты – еврей!»

______________________________

* Р.М.Рильке «Давид поёт перед Саулом»,

перевод В.Летучего

1

Фантастика! Поэма из поэм!

Солидный фолиант, героев – рота,

Обилие разнообразных тем –

Пещерный грот, сераля позолота.

Сюжеты, несравнимые ни с чем,

Но повторять всё это неохота,

Ведь ближе, интереснее работа –

Следить за постановками проблем.

«Непостижимо слово «человек»!

И как постичь столь странное явленье?

Пожалуй, сам он знает меньше всех

Своих земных путей предназначенье». * (1, 133)

Слышны вопросы эти постоянно,

И это всё из песен «Дон Жуана».

_________________________________

Здесь и далее цитируются отрывки из

поэмы «Дон Жуан» в переводе Т. Гнедич.

В скобках первое число означает номер

песни, второе – номер строфы.

2

И это всё из песен «Дон Жуана».

Стремление за горизонт взглянуть

Художником владеет неустанно,

Тревожит мысли и волнует грудь.

И автор ищет неусыпно, рьяно,

Старается понять явлений суть

И в темноте разыскивает путь

Без компаса, без карты или плана.

«Меж двух миров, на грани смутной тайны

Мерцает жизни странная звезда.

Как наши знанья бедны и случайны!

Как многое сокрыто навсегда!» (15, 99)

Но углядишь среди житейских схем –

Любовь, сраженья, короли, гарем.

3

Любовь, сраженья, короли, гарем –

Страданья, страсти, жуткие порядки …

И здесь вопросы – что и как? Зачем?

И с каждой песней – новые загадки.

И кто докажет верность теорем?

Кто разглядит от чувств былых остатки?

Бывают многие на эти вещи падки,

Да жаль – слепы, как грозный Полифем.

«Разумный человек обычно пьет, —

Что в нашей жизни лучше опьяненья?

Всечасно упивается народ

Любовью, славой, золотом и ленью». (2, 179)

Проблемы эти поздно или рано

Освещены для нас пером титана.

4

Освещены для нас пером титана

Достоинства и слабости людей,

Здесь – героизма честная нирвана

И подлости творящий лиходей.

Вдыхает дым восточного кальяна,

Среди наложниц кровожадный бей,

А вот в кругу сомнительных идей