Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Не жаль все познания мне расточить,
Оглохнуть, ослепнуть, навек замолчать -
Я сам себя счастью не смог научить,
Так стоит ли браться других поучать?

Я думал: ты цель, провиденье, судьба,
Но цели нельзя нам ни знать, ни желать.
Нет цели в пути - есть лишь путь и ходьба,
Когда ни к чему бесполезная кладь.

Напоминать о себе не смей,
Это ничтожества верный знак.
Ежели ты не совсем пигмей,
Ты не забудешься просто так.

Звонки и письма - всё суета,
Не надо людям портить житья.
Обо мне напомнят тоска, пустота,
Мое отсутствие, - но не я.

А не удастся напомнить - что ж,
Без любви и память легка, как дым.
Ведь я и сам не слишком хорош,
Раз не ушел отсель молодым.

Нет конца дешевому хмелю,
На уловки горазда пьянь,
Пусть ангина третью неделю
Как крючками дерет гортань.

За окошком вороны чертят
Муть белесую вкось крылом,
И пропойцы вопят, как черти,
Свесив головы над столом.

У кого-то был день рожденья -
С той поры мы неделю пьем,
И надрывное возбужденье
Заменяется забытьем.

Всё привычно в этой квартире,
Так зачем торопить уход?
Пусть хоть все меня ждут в том мире, -
Важно то, что одна не ждет.

Иссякают деньги - и снова
Возникают незнамо как,
И скрежещет жизни основа,
Пережженная водкой в шлак.

Всё, что в сердце мной бережется,
Образ твой, что досель не стерт, -
Всё в веселом аду сожжется,
Где и сам я - веселый черт.

И пускай мне глаза изгложет
Этот ранний бескровный хмель, -
В мир, который ты создал, Боже,
Я не в силах выйти отсель.

Я от тебя не жду вестей,
Твой облик в памяти сотру.
Я из непрошеных гостей,
Я засиделся на пиру.

Зачем явился я в скупой,
Не знающий пощады мир?
Чтоб повстречаться в нем с тобой,
И это был роскошный пир.

Бескровный день в моем окне
И в трубке голос - словно плеть.
Был пир чужим, и, видно, мне
На нем не стоило хмелеть.

За внезапность потери судьбу не спеши укорять,
Разве ты не урвал у нее и того, и сего?
Ты не то бы запел, если б нечего было терять,
Если б понял, что ты был лишен изначально всего.

Если даже тебе и не лучший достался удел -
Исчисление бед переходит уже в похвальбу.
Если что-то утратил, то, стало быть, что-то имел,
И уже потому ты не вправе пенять на судьбу.

Проходя по пескам, ты набрел на источник любви,
Но он за ночь иссяк - так без ропота двигайся в путь;
Словно слабая женщина, с плачем весь мир не зови
Посмотреть, как коварно посмели тебя обмануть.

Сам взгляни на других: ведь они-то не сбавили шаг,
Причитания их никого не вгоняли в тоску,
А ведь знали они лишь ходьбу да шипенье в ушах,
Лишь песчаные змеи за ними ползли по песку.

Тверди себе, что ты никто,
До хрипоты, до вздутых жил,
Ведь ни к чему любимым то,
О чем ты думал, чем ты жил.

Дающих счастие отрад
Нам не дано, увы, с тобой,
Но посмотри, любезный брат,
Как мы играемся с судьбой.

Как можем все ее дары
На ветер весело пустить,
А в довершение игры
Всем равнодушие простить.

Прости же, брат, и не злословь,
Без колебания прости,
Чтоб не обиду, а любовь
С собою в небо унести.

Сумей простить - и знай, что спас
За крайней роковой чертой
Бесценный свет любимых глаз,
Точеный профиль золотой.

Другую я зову на ужин,
Меня ли дамам избегать!
И то, что я тебе не нужен,
Меня не может напугать.

Мне счастья без тебя не надо,
Я компромиссов не люблю,
Я в клокотании распада
Иные радости ловлю.

Не взыскан я твоей любовью,
В гармонии зияет сбой,
Но счастья внешние условья
Я заменю самим собой.

Как гармоническую пьесу
Я отыграю жизнь свою,
Я всю разбросанность повесы
В шедевр законченный солью.

Мой дар возносится крещендо
Над изумленною страной.
Я - совершенная легенда,
Векам поведанная мной.

Сквозь мир, унынием одетый,
Проляжет света полоса -
Я сам искрящейся ракетой
Себя пускаю в небеса.

Счастливцы остаются долу,
Им жутко на меня смотреть -
Того, кто смог по произволу
Взлететь, рассыпаться, сгореть.

А ужину нездешней властью
Велю я длиться до утра.
Не будет в нем любви и счастья,
Но будут вызов и игра.

Так сладко слушать в час рассвета
Дыханье пленного зверька.
Ах, ужин, - искорка ракеты,
Единственный извив смычка.

Так пусть на диво миллионам
Звучит мой милый пустячок:
К твоим ногам ужо с поклоном
Я брошу сломанный смычок.

Я говорю в застолье: братцы,
Мы не становимся моложе,
За ум пора уже нам браться,
Да ум-то пропил я, похоже.

Мне от себя спасаться надо,
Пускай во мне проснется стоик,
Но разве малая награда -
Быть центром дружеских попоек?

Мне просто надо как-то выжить,
Покамест рано на могильник,
Но мне весьма приятно слышать,
Что я прекрасный собутыльник.

Всю жизнь стихи я бил, как камни,
Порой же влёт стрелял, как белок, -
За верность Муза воздала мне
Горой неизданных безделок.

Работая как одержимый,
Смрад пустоты в итоге чую,
И вместо женщины любимой
Лишь бесприютность получу я.

Я чую ясно смрад измены,
Меня призванье обмануло,
Но сладко музыку Камены
Вплетать в нестройный гам разгула.

И мне спасателей не надо,
Ведь всем нам ведомы примеры,
Как зажигало пламя ада
Неугасимый светоч веры.

Мне мил простой обычай русский –
Стаканов восемь осушить,
Потом подраться – и кутузкой
Приятный вечер завершить.

Сходить неплохо на танцульки,
Но только чтоб не брать билет,
А проверяющей бабульке
Ко лбу приставить пистолет.

Приятно пьяную блондинку
Из кабака домой везти,
А там воткнуть в таксиста финку,
Чтоб хама в чувство привести.

Наскучив жить в ладу и мире,
Устроить хорошо погром
И за любимой по квартире
Всю ночь гоняться с топором.

Мудрец доволен, коль имеет
В своей округе ресторан,
Ведь сжечь пельменную сумеет
И заурядный хулиган.