Давид Гофштейн - Избранное

Вершиной голой дуба,
Зигзагом ласточки в пучине голубой
Я шлю тебе
Благословляющий привет!

Этажи — надо мной,
Этажи — подо мной…
В этажах —
В бессилье ночном,
Повитые сном
Люди лежат,
Каждый — на своем любимом боку.

А в раскрытом окне —
Мировой материи
Черный лоскут
В крапинках звезд голубых:
Все заслоняет размах
Этих миров иных.

Но в комнате
Все же горит,
Не гордясь,
Электрической лампы
Охраняющий
Дружеский глаз.

Ночь.
А в другом полушарии этого неба —
Мира вторая половина…
Там ярок свет,
Там суеты лавина…
Бодрствующие!
За мной, —
Все те, кто в ночь уставил взор прямой,
Кто к утру тянется глазами!
К тебе, далекий брат, иду
Поспешными шагами!

Лежишь ли ты в тенетах боли,
Иль в тесно зашнурованную грудь
Ты хочешь пламя ненависти вдуть,
Горят ли губы
Терпкою любовью, —
Теперь
Для всех открыта дверь
Моих крепчайших ребер…

Со мною рядом, здесь —
Отрезок ночи.
Внизу хлопочет день —
И зол и добр,
А где-то там
Лежат мои годы
Бдения и сна,
И где-то там —
Поколения и времена!

И каждая капля мгновенья,
Которую хочет рука моя взять,
Исчезает опять и опять,
И рука — в нетерпенье.

Сердце! Чего тебе надо еще?
О чем ты тоскуешь, о чем?
Оставайся, как прежде, ключом.
Переполненным сладкою влагой
страданья!

И отрадно сознанье,
Что вдалеке,
За чужими дверьми —
Сердце чужое одно
Еще вкушает мое
Прожитое давно
И растраченное страданье…

Морозным утром по хрустящим травам,
По грунту затвердевшему пройти
К колодцу.
И вдруг понять: открыты все пути,
Есть удаль — есть еще.
В просторе ледяном и ржавом
Бегом пуститься вдаль
И чувствовать:
День новый — день сияющий, как сталь.
И сердце, что торопит счет,
Железное и старое ведро —
Поют втроем,
Звенящие и молодые…
И твердою рукой
Пробить кору,
И, выхватив обломок глубины,
Глядеть, склоняясь в водоем,
И остро услыхать,
Как капли жалуются и, литые,
Летят назад топленым сургучом,
Туда, в первоначальный свой покой…
О, в этом есть кусочек счастья тоже.
А лет с десяток позже —
В те дни, что гневом и страданьями
напоены, —
Проснуться на исходе ночи
И расправлять застывшие суставы,
И комнату, немую, в забытьи,
Оглядывать, не узнавая,
И слушать долго, долго, как вдали
Грохочет канонада боевая.
Удары то длиннее, то короче,
Ложится отсвет ржавый
На мутное стекло, сияет луч в пыли
Шипом кровавым…

И в ту минуту вспомнить вдруг
Об утре том, морозном и звенящем…
О, этой боли я обязан счастьем!
Вновь каждый мускул мой упруг,
Он говорит: я смерти не хочу,
И дух коленопреклонен
Пред цепью пролетающих времен.

О, радость звеньев, бьющих по плечу,
Куда грядете вы, не знаю,
Не знаю я — откуда,
Но столько сладкого страданья есть
В исходе вашем, шумном и большом!
Я боль свою стеснять не буду,
Я мыслить буду, разгораясь, тая,
И тихо за трудом
Гореть,
Гореть, слагая
Песнь.

Как быстро несется судьбы колесница,
Мелькают колеса, сливаются спицы.

Давно ли во сне Близнецов я лелеял, —
Сейчас надо мною поток Водолея [1] Близнецы, Водолей — созвездия. Водолей связан в легендах многих древних народов с преданиями о потопах. .

Давно ли ковшом необъятным я черпал
Хмельную надежду, живую отраду…

Сейчас предо мною невинные жертвы,
И слез не хватает оплакать утрату.

Луч последний в гавань уплывает,
Светом угасающим дыша,
С первых дней творенья так бывает…
Отчего ж грустит моя душа?

Будто кто размерил и разметил
Каждый поворот моих дорог,
Будто неуютная планета
Дымом уплывает из-под ног.

Все здесь служит жизнеутвержденью…
Настрадался ты ушедшим днем.
В час ночной, в минуту вдохновенья
Миру ты поведаешь о том.

…И снова обвал…
…И снова мир рухнул
И скрылся
В бездну страданий твоих…
…………………………
И все…
…………………………
А может быть, мир еще путь не закончил.
…………………………
О, бездна!
Не требую я — вопрошаю:
Я знаю давно, разумею издревле,
Что значит с тобою тягаться,
Что значит с тобой пререкаться…
…………………………
Стою здесь, на самой вершине,
У черного зева зияющей бездны,
Колени свои преклоняю,
Молящие руки свои простираю
В безгласную мрачную пропасть…
Быть может, еще донесется
Откуда-нибудь, со скалы одинокой,
Хоть отзвук далекий
Крушения мира,
Глухой и безрадостный
Отзвук…
…………………………
А ты, здесь стоящий,
А ты, преклонивший колени,
Во тьму простирающий руки,
Что ты еще хочешь?
Что ты еще можешь?
Красивейшее,
Чистейшее,
Огромнейшее
Из того, что ты можешь найти, —
Лишь ниточка строк на листочке помятом,
Затерянном где-то
В огромных корзинах времен.
…………………………
Припомни —
Ты нечто подобное видел
В зеленые годы свои.
…………………………
…В мощеных дворах,
Где хранятся
Ненужного мусора горы
(Там паршивые кошки ютятся,
Собак шелудивые своры
Копаются в мусорных кучах), —
У помоек таких
Во ржавых дворах каменистых
Ты видел нередко
Ниточку капелек крови,
Ниточку капелек ярких и чистых.
…………………………
В немом удивленье
Всегда ты пред ними стоял,
Для детского сердца
Еще безразличным казалось —
Кто их растерял,
Откуда те капли взялись…
А может быть, счастье тебе улыбнется,
И песня твоя,
И чиста и свободна.
Прольется,
Как чистые капельки крови
В просторах далекой Сибири…
Кровавую нитку
Успел, умирая, оставит
Песец заполярный,
Лисица снегов.
…………………………
Ты знаешь, как гибнет песец.
(Он мудрость одну получил:
Для небес,
Для людей
Пушистую белую шкурку
Зимой белоснежной носить.)
Ты знаешь, как гибнет песец…
…………………………
Остер зоркий глаз у охотника тундры!
Песец за далекою сопкой
Мелькнет на мгновение вдруг —
Охотник лыжнею широкой
Очертит огромнейший круг…
Песцу здесь одно лишь доступно:
К снегов белизне
Белоснежною шкуркой
Склониться, приникнуть…
Все у же и у же
Круги за кругами,
И ужас
Занозой торчит
В глазах у песца.
И если б хотел он,
Песец обреченный,
Из круга прорваться, —
То поздно бежать и скрываться!
Остер зоркий глаз у охотника тундры
Без промаха выстрел!..
И если ему не удастся
В заветное место —
В разрез
Черных глазок —
Попасть,
То он попадает
В сердце!
…………………………
У нас на земле
Утешенье не взять под запрет!
И вот,
Для песца,
Что невольно рассыпал
Кровавый свой след
На белых просторах, —
Найдется свое утешенье.
…………………………
Ведь может случиться такое:
Бог знает откуда
Появится
Странник-мечтатель,
Ходок и искатель.
Ведь может случиться такое —
Чтоб сердце людское
К себе прижимало
Кровавые боли,
Чистейшие капли…
Тебе разве этого мало?..
Склони свою голову, вымолви слово:
Ведь большего нам и песцам утешенья
Еще на земле не бывало…
…………………………
О, бездна!
Коль это дается, как самое большее, —
Что здесь называется малым?..