Екатерина Хмелевская - Ваша пыль на моих полках

Небо серое. Облако спрятано.

Ты найди его, пока светлое.

Мыслей нет. Все желания загаданы.

Не исполнены – пусть будут вечными.

Зима злая, чертовка, суровая.

Люди, улицы – все заморожены.

Разморозь их, всели мысли новые,

Чтобы были вновь чем-то встревожены.

Люди странные, но не доказана

Эта версия. Просто так думаю.

Одиноки, проблемами связаны,

часто злые, скупые, угрюмые.

Распахните глаза вы, пожалуйста,

Широко, чтобы небо увидело!

Доходить ведь не стоит до крайностей,

Будто вас оно чем-то обидело.

Улыбнитесь ветрам бурным, радостным

И ловите порывы с морей.

Воздух нежный, живительный, сладостный

Вы вдохните сейчас поскорей.

Небо серое, хмурое, мрачное

Станет в тот час же веселей.

Станут в тот час же люди удачливей,

Красивее, добрее, мудрей.

16.01.2006

Остановка сердца смело спрогнозирована.

Сердце робко стонет… Кажется – пора…

Чувства твои были нагло мной скопированы.

Не волнуйся, автор, я помню о правах!

Булимия радости тянет вновь насытиться,

21 грамм ведь – идеальный вес.

Пусть душа умножится, благо что незримая,

Пусть глаза печальные вновь раскрасит блеск…

Ты поговори со мной, жив покуда – здесь, сейчас!

Пусть слова наполнены ядами презрения…

И пусть не увижу я тень надменных серых глаз,

Так лучше. Будет проще скрыть волнение…

Не прощай мне правды, коль её рискну сказать…

Я тебя не вылечу, не сделаю сильнее ветра…

Я непобедимая… Я не позволю тебе знать

Нечто, на что ты не дашь мне никогда ответа…

А пока ты дышишь – отпускаю с миром,

Часть моей больной души по-прежнему с тобой.

Она уже насытилась волшебным эликсиром…

Я смелая… Я имя дам ему: ЛЮБОВЬ…

Май 2009 г.

Сколько страха, сколько грязи в лаборатории лжи.

Скажи, ну почему там все увязли?

Выкинем мусор в чёрных пакетах из головы.

Увы, порой так трудно сделать это.

Раскисла правда в холодной луже, как сигарета.

Что это? Нам оно совсем не нужно.

Прилипли к жизни, цеплялись к телу, как мокрый лист.

Он чист. А нам ни до кого нет дела…

Упали прахом в гордом молчании, лишь до поры.

Из норы выползли в тихом отчаянии…

Черти зелёные где-то мерещатся, в тёмном тоннеле.

Надоели. Вот кто-то молится, а кто-то крестится.

Вымыли лица в холодных водах чистой росы.

Проси… хоть что-нибудь, пока ещё свободны…

2010 г.

Хочу раскрасить гуашью вечность,

Как в метро – условными обозначениями

И миновать нынешнюю быстротечность

Общественных и прочих движений…

Ты скажешь мне: Жизнь – лотерея!

Я отвечу, не думая: Лохотрон!

Просто сплошной поток логореи

И пустомелей аукцион.

Да, я сама отношусь к таким же,

Но уже задумываюсь, о чём говорить пора.

А мой мозг пока – пустая хижина,

В которой могу материалы лишь собирать…

Все мои чувства уже притуплены.

Хотя, может, ЕЩЁ, а не УЖЕ?

Память была на базаре куплена,

Вот прохудилась, пылится где-то в гараже…

Да и гаража-то нет – так, маленький ящичек

Для забытых игрушечных машинок.

Иногда хочется таких же, но настоящих,

И чтобы мчать по трассе, не жалея резины…

А, впрочем, глупости… Хочется, правда хочется

По-настоящему жить, слушать живых людей.

Но иногда на них когти сами точатся,

Сами по себе, возникшие из идей…

Идеи рождаются в той же хижине,

Среди пустых одиноких стен.

Ты ненавидишь их. Я ненавижу их!

Стены стоят веками, без перемен…

Стоит нажать на педаль в бульдозере,

Чтобы стены рухнули без следа.

А что потом? Лебединое озеро?

Да, вот так льётся с людей вода…

Стоит потоком высказаться, само льёт,

Будто вновь из хижины всё выносят…

И кто-то с юмором, деликатно: Свяжите её!

Нет, чтобы вырвалось: Да закройся уже!

Ну чего стоит кусочек правды?

Маленький такой, талый, словно лёд…

Ну мне вот его срочно потрогать надо,

Чтобы ощутить – своё это или не своё.

Чтоб потекла вода по холодным пальцам,

Чтоб сердце ёкнуло чуточку, лишь на миг…

Чтоб захотелось собой остаться,

Чтоб ощутить внутри новый сдвиг.

А можно мне ещё каплю света

И ещё пару потоков новых слов,

Чтобы потом у кого-то где-то

Хижина взорвалась без тротила и проводов?

Может, мы просто друг друга не понимаем,

Проснувшись в шкурах совсем других людей?

Падаем глубоко, сами себя поднимаем

Из мира вечно статичных живых идей.

Из вечно требовательных идей образуем

Круг полуживых, полумёртвых существ,

Которые больше нигде не протестуют

Против употребления запрещённых веществ.

И кажется порой, будто все такие,

С утра под чем-то, вымышленные, ненастоящие…

Они что-то пьют из стеклянных бутылок,

Обвиняя во всём рядышком стоящих…

Ах, как же хочется раскрасить гуашью вечность,

Не оставляя ни мазочка на потом!

Чтоб на Земле люди жили без противоречий,

Чтобы хранили свой ветхий родимый дом.

Чтоб не винили в происходящем

Точно таких же субъектов, как сами есть…

Чтоб говорили и делали по-настоящему,

А не так чтоб: Стоп! Остановиться здесь!

Чтоб научились любить, творить, пресекать сомнения,

Нашли в себе стержень чести, добра ядро…

И чтоб перестали объясняться обозначениями,

Столь же условными, как в метро…

Август 2010 г.

Холодные встречи. Больные глаза.

Нет планов на вечер. Нет сил, чтоб сказать

О том, что чужими вы стали друг другу,

И трудно бороться с подобным недугом.

Сомнения, страхи – удавка на шее.

И нет ориентира на завтрашний день.

Ветер отнимет, солнце согреет –

И так будет вечно, как есть свет и тень.

А вечер тревоги дождями умоет,

Затем будешь мокнуть от собственных слёз.

В окно постучится. А ты не откроешь.

Смеёшься над тем, что всё было всерьёз.

И вновь тишина. С телефоном в обнимку

Ты спишь в ожидании чужих новостей.

Случайность. Не первая в жизни ошибка.

Но самая страшная здесь и теперь.

Колотится, в жилы бросая проклятия,

Ревёт дико, бешено где-то внутри.

Мгновения… Тянутся руки в объятия

Кирпичной стены. Уходи, не смотри.

Молитвами путь устелила до пропасти.

Немыслимо. Этого быть не могло.

Глаза – выражение незыблемой гордости.

Смирись. Это всё-таки произошло.

Поднять белый флаг, молча капитулировать

Так просто. Но жизнь продолжает войну.

И так неохота хоть что-то планировать,

упасть бы на землю и выть на Луну.

Так холодны встречи… Разбиты сердца.