Лариса Розена - Великосветская хроника

– Отец, скажите мне его реакцию на мой отказ!

– Не скрою, он помрачнел, сжал губы и ответил: «У нас есть время, подождём».

– Чего же он хочет ждать, вы не спросили? – побледнела дочь.

– Видимо, твоего расположения, чего же ещё? – раздражённо ответил отец.

Агнесс отвернулась и зарыдала. Отец стал её успокаивать. Она гневно ответила:

– Никогда, слышите, никогда я не дам своего согласия ему! Он страшный человек, чувствует моё сердце! Я вся содрогаюсь от страха, видя его!

– Доченька, родная, мы только едем в гости, это ничего ещё не значит. Но и не поехать было нельзя. Мы его вассалы. Последнее время я тоже стал побаиваться его. Поэтому после этого приёма, срочно уедем в Англию, я согласен.

– Спасибо, отец, – она обняла его и поцеловала. Он успокоил её:

– Ну, разве я изверг для своих детей? Вижу, ты любишь, и любят тебя! Сегодня же дам согласие на Ваш брак, если приедет лорд Генри.

– Спасибо, спасибо отец! – она опустилась на колени, обняла его ноги и прижалась к ним лицом. Карету встряхнуло. Агнесс чуть не ушиблась. Дон Фернандо поднял её с колен, обнял и облобызал в обе щёки.

– А если он сегодня сделает мне предложение? – спросила на смерть перепуганная дочь. Чем за него замуж – лучше – смерть!

– Тогда я отвечу – ты уже помолвлена, и принять его предложение не можешь.

– Какой же ты у меня чудесный! – воскликнула она, хлопая в ладоши. Потом задумалась и тихо прошептала:

– Но он не простит нам, батюшка, этого отказа, будет мстить!

– У тебя есть отец, я буду думать о твоём спасении! Не волнуйся, голубка!

– Вот и приехали долгожданные гости, – раздался вдруг скрипучий голос хозяина, открывавшего перед ними дверцу кареты. Он подал руку Агнесс, помог ей выйти, при этом она побледнела. Затем предложил помощь дону Фернандо. Тот поблагодарил и поклонился хозяину. Приехавшие, по приглашению владельца, прошли в жилище.

В гостевой зале – мрачновато. Стены покрыты шпалерами, с вытканными на них рисунками из мифологических сцен. Там – жертвоприношение юной Ифигении, дышащей здоровьем, радостью жизни, сопротивляющейся насилию. Здесь – волшебница Медея, собирающаяся убить своих детей. Её покинул супруг, решив жениться на обычной девушке – царевне, не захотел более жить с волшебницей. Медея решила ему за это отомстить – убить их общих детей. Далее – Лаокоон с сыновьями, пожираемый змеями. Хозяева, видимо, некогда были прогрессивными людьми, быстро переняв новомодные сюжеты из древнегреческой и древнеримской мифологии. Но все эти сцены, пугали, наводили на званых гостей ужас. Следом было развешено редкое оружие из дамасской стали. На полу был выложен паркет диковинными узорами. Огромный стол и стулья были из дуба редкой прочной породы. Ножки их выточены с изображением зверей и атлантов. Но когда юная Агнесс, сопровождаемая отцом и хозяином, вошла в этот зал, страх сжал её сердце железной рукой, она внезапно споткнулась. Хозяин сразу её поддержал, но от этой помощи, она вся затрепетала, будто сама смерть ощерилась, глядя на неё с вежливой улыбкой и доброжелательностью! Она, посеревшая, посмотрела на отца. Тот кивнул ей, мол, смелее, дочь моя! Мы тоже знатны и богаты!

В гостевой зале был накрыт прекрасный стол: копчёная оленина, разнообразные маринады и другие виды дичи, закуски из форели, лосося и прочая лакомая снедь, выдержанные зелья. Быстро менялись горячие блюда, их было множество, затем подавался десерт со сладкими пирогами, коврижками, мёдом, легким вином. Кости бросались на пол, где полуголодные собаки подхватывали их налету, обгладывая и урча. Хозяин замка усиленно спаивал гостей. Пились очень крепкие вина из оленьих рогов, украшенных серебряным и золотым орнаментами и гербами. Гостей было не много, они сначала приступили к жареной дичи, затем к красной рыбе, различным заливным. Всё было остро приправлено и пересолено, видно, чтоб гости пили более вина и пьянели, выбалтывая свои тайны, секреты. Хозяин за разговором незаметно подливал и подливал вино дону Фернандо. Тот очень сильно опьянел. Его разморило. Он вышел из гостевой залы, чтобы освежиться. Спеша по коридору, не заметил приоткрывшийся люк, и в тот же момент свалился вниз, в длинный колодец, а долетев до конца, был насквозь пронзён острым полуметровым шипом. Так убирал хозяин ненужных ему людей, приходивших к нему в гости. Видя, отец долго не является, Агнесс забеспокоилась. Король сел около неё, стал успокаивать, и тоже подливать вино. Как ни отказывалась девушка, он поил её, хитроумно объясняя, что это лёгкое зелье или, даже, фруктовый сок. Он доказывал, сейчас уже не модно девицам отставать от мужчин в умении пить вино! Когда она тоже опьянела, он приказал слуге отнести её в дальнюю угловую комнату необитаемой части замка и заспешил следом. Девушку раздели, и хозяин её, бесчувственную, изнасиловал. Когда она пришла в себя, то стала плакать, умоляя не трогать её. Но он рассмеялся, успокоив тем, что уже очень хорошо «тронул». И вновь приступил к тому же! Она изо всех сил сопротивлялась, потом в бессилии плюнула на него. Он рассвирепел, распрямился, встал и обратился к слуге – помощнику в боевых действиях:

– Теперь начинай ты! Хороша деваха! Просто ягодка! Первый раз такую сладостную встречаю!

Услышав это, Агнесс вновь стала сильно рыдать. Она сгорала от стыда и позора, что обесчещена, да ещё перед чужими мужчинами, которые рассматривали её, совершенно нагую. А вся её жизнь теперь раздавлена, уничтожена, пошла прахом! Разбиты надежды на любовь, на жизнь с милым мужем, на рождение деток, коих она безумно любит, на будущее. Было горько от сознания, что нет уже в живых отца, а, может, брата, она теперь будет вечной пленницей в этом дворце, никто её не защитит от домогательств и насилия мерзавца. К тому же, он хочет, чтоб её насиловали даже его друзья! Её, молодую, нежную, красивую, чуткую, образованную, превратили ни во что! Стоит ли теперь жить на свете? Она исчезла уже, как человек, личность, возлюбленная! Теперь она – только подстилка для похотливого господина! Жалкая, прежалкая тварь! Слёзы сами текли из её глаз, не переставая. Мозги плавились, казалось, голова разорвётся от напряжения! Душа рвалась на части! «Нет мне уже спасения! Если сейчас и слуга станет насиловать, всё-таки я прикончу себя!».

Кореш хозяина, услышав такое предложение, понял, не жить ему на свете, после такого, и поспешил с ответом:

– Спасибо, государь, благодарен за доверие. Но она так совершенна, словно изумительная, редкая по красоте, жемчужина. Тело её переливается всеми оттенками тепла и нежности, кожа – атлас. От неё идёт мерцающее сияние. Лежит она, стыдливая, с распущенными волосами до пят, прикрывая розовеющие бутоны на острых грудях и заманчивую ложбинку среди точёных ног. А глаза – бездонные озёра – так и мерцают от гнева и недовольства. Но это делает её ещё более привлекательной! Второй такой – не найти. А Вы, король, – так умны, храбры, отважны, доблестны, второго такого тоже не найти, поэтому только Вам можно владеть ею, но не мне, простому смерду!