Лариса Розена - Измена племени

© Лариса Розена, 2022

ISBN 978-5-0056-9357-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается любимой

помощнице Б.М.

Копировать и скачивать без

разрешения автора запрещается

Книга рассчитана на образованных, тонких, интеллигентных читателей,

любящих изысканную прозу, поэзию.

В книге значительное место уделено рассказам и стихам о любви, преданности, человеческом счастье, как его можно добиться и удержать. Имеется много красивых сравнений, описаний природы, глубины человеческих чувств и хлёстких, неприглядных моментов, искажающих человеческую жизнь. Они даются, чтобы читатель понял, их необходимо заклеймить, и уяснил – настоящая любовь сметает все препятствия на пути к человеческому счастью!

Создано в интеллектуальной издательской системе

(Марлен Дитрих – актриса и Эрих Мария Ремарк – писатель)

– Алло, алло! Эрих, это ты? Алло!

– Да-да, слушаю тебя, дорогая Марлен!

– Что-то не очень хорошо слышно. Действительно – ты?

– Ну, конечно я. Кто же ещё здесь может быть?

– Кто? Твоя ревнивая Полетт! Она частенько бросала трубку, когда я звонила тебе.

– Мне кажется все Вы, женщины, одинаковы!

– Милый, когда-нибудь я была способна на такое?

– Нет, не была. Извини. Ты – другая! Не волнуйся, родная, что с тобой?

– Да просто немного грустно стало. Мы давно не общались…

– Почему ты загрустила? Ты же всегда была настроена жизнерадостно!

– Ну, иногда бывает и взгрустнётся… Рада, что слышу тебя!

– Ты хочешь поговорить со мной, милая? Немного соскучилась? Наконец-то. Думал, забыла уже меня!

– Не забыла. Кто заменить тебя может, дорогой? Никогда у меня не было таких друзей. Ты же кладезь остроумия, мудрости, нежности.

– Жаль, что расстались. Сейчас бы были вместе, не приходилось бы грустить, думать о ненужных вещах, которые портят нашу жизнь.

– Не надо так, Эрих. Иначе я расплачусь. Вот буду держать трубку, и реветь, как совсем глупая, никому ненужная, совсем ненужная чудачка.

– Тебе не хватает ласки, внимания. Жизнь сейчас послевоенная, грубая. Пойди—ка, докажи этим парням, с косой саженью в плечах, что надо всё-таки оставаться людьми. К женщине относиться именно, как к женщине. А тем более к такой, как ты. Ты – вообще, необыкновенная женщина! И всегда выделялась среди других, как яркая звезда. Красивая, образованная, рафинированная!

– Знаешь, стало немного легче от твоих слов. Ты всегда говоришь мне такие тёплые, хорошие слова, о которых другая женщина и не мечтает. Может быть, даже ты прав – я необычная:

В прокрустово ложе

Обычности —

Меня не уложишь,

А что мне от этого?

Грустно, всего лишь… 1 1 Розена Л. В. «Как Божий мир красив». Екатеринбург, Ридеро, 2021

От этой непохожести на других, я всегда имела одни неприятности.

– Да, понимаю, милая! Ну, выкладывай, что там у тебя на душе.

– Что на душе? Ох, много уже накопилось чего-то грустного, обиднго, совсем и не нужного. Но с чем приходится мириться, жить.

– Не волнуйся. Главное, успокойся. Не всё потеряно.

– Я спокойна, Эрих! Но всё-таки нелегко у меня на сердце…

– Да – да, слушаю… Что такое?

– Да всё из-за дочери. Она меня ненавидит. Какова будет моя старость, даже не знаю…

– Ну, какая ещё старость, дорогая? Ты в самом расцвете…

– Не шути! Нехорошо шутить над стареющей, заброшенной женщиной…

– Нет. Не шучу! С чего ты взяла?

– Ну вот, она мне столько неприятия выказывает, попрекает, что я её не растила. А она забывает, что если б растила, то на что бы мы жили? Не понять мне эту молодёжь. Как скорчит недовольное лицо, так просто хочется сжаться… Упрёки, укоры, ни одного ласкового слова…

– Ну, так я тебе скажу это слово: ты милая, хорошая, заботливая мать. Старалась обеспечить дочку, её папу и даже его возлюбленную, гувернантку дочери…

– Нет, всё не довольна она. Самое главное – нет душевности – дерзит в лицо, делает достоянием общественности все мои недостатки и просчёты. Зачем всем знать, как я одеваюсь, какое у меня нижнее бельё, что ем, что пью, ну даже, с кем сплю! Вернее спала. Сейчас уже смешно об этом говорить. Всё-всё рассказывает, вплоть до того, что во мне ничего хорошего, одни недостатки. Поэтому даже лишний раз и на улицу выходить не хочется, чтоб пальцами на меня не показывали…

– Зачем кому-то показывать на тебя пальцами?

– Ты не знаешь людей!? Они всегда ищут, как бы порыться в чужом грязном белье. Скажи, зачем ей надо меня позорить? Сама не стала знаменитостью, за это и мстит?

– Ну, ну, успокойся! Да и будь выше людских сплетен! Люди – немощны. Своё их раздражает, хочется порыться в чужом, дабы сказать себе: – Ого, есть и похуже меня!

– Эрих, видимо, ты не понимаешь, о чём я!

– Да всё я понимаю. Но что можно изменить?

– И не говори. Когда я прочитала недавно книгу рассказов одного писателя, была потрясена. Поэтому и звоню тебе. Захотелось дать выход своим эмоциям.

– Что это за писатель? Я читал его? Современный?

– Да, современный. Есть у него один рассказ «Телеграмма». Прочитала и расплакалась. Вспомнила свою дочь, и стало горько. Жить на свете расхотелось…

– Кто это и что за рассказ? Почему он так взволновал тебя! Ты же у нас – стальная орхидея.

– Это – русский писатель Паустовский. А рассказ о том, как взрослые дети предают своих слабых, беспомощных, старых родителей, будто их нет вовсе. Просто нет, и всё!

– Так о чём он, этот рассказ – подробнее?

– Мать некоей девушки живёт одна в сельской местности, а дочь разъезжает по Ленинграду, пишет статьи о писателях, скульпторах, творческих людях, заботится о них, а о маме и не вспоминает. Соседи её мамы писали ей – мама ослабла, болеет. Плохо с ней, приезжайте! Она и бровью не повела. Только немного денег ей высылала. Наконец совесть заела, надо маму всё-таки навестить. Решилась. Ведь даже посторонние просят. Приехала, а муму давно уже схоронили. Она, за кусты, и, пригибаясь, убегала к себе назад, чтоб не встретить осуждения в глазах местных жителей.

Вот какая жизнь у нас, стариков, такова и благодарность наших детей. Если бы он был рядом сейчас этот Паустовский, когда я прочитала рассказ, я бы встала бы перед ним на колени и поцеловала бы ему руку за такую горькую жизненную правду.

– Да, нелегко такое читать, согласен… Мне самому, пока ты рассказывала, стало не хорошо.