Василий Рем - Моей единственной. Книга первая. Восьмой сборник

Покинул свою нежную любовь
Среди каналов, парков и мостов.
В том городе далёком, но родном,
Где магазин «Копеечка» кругом.

Оставил я любовь совсем одну,
Как оставляют беженцы страну.
Чего юлить? Ведь бросил я её,
А жизнь свою стираю, как бельё.

Бродил я с ней по улицам, мостам,
На каждом припадал к её устам.
Рука в руке – это было счастье,
Не было намёка на ненастье.

Вдоль Мойки и Фонтанки тихо шли
И взглядом провожали корабли.
Те молча шли меж крыльями мостов,
Сиренью пахли тысячи кустов.

На Марсовом Суворов нас встречал,
У Зимнего, нам саксофон играл.
Ах, как играл и плакал саксофон,
Как будто знал о той разлуке он.

Что делать мне теперь, скажи, о Бог?
Как сердце мне избавить от тревог?
Ведь я, как прежде, всё её люблю,
Чтоб быть нам вместе, я тебя молю.

Когда услышишь ты мою мольбу?
Когда я встречу вновь свою судьбу?
Среди каналов, парков и мостов
Дай встречу у сиреневых кустов.

Её образ, чуть поседевший,
Такой же прекрасный и нежный.
Лишь волос слегка поредевший —
То времени след неизбежный.

Ах, какие же были страсти
И полёт до небес в блаженстве.
Теперь это страсти-«мордасти»,
Утешение в духовенстве.

И зачем только ты мне снишься?
Из разлуки большая любовь.
Видно, смерти ты не боишься,
Коль приходишь ко мне вновь и вновь.

Ты просила: «Приезжай»,
Я приехал.
Попросила: «Обнимай»,
И я обнял.

Попросила: «Где он рай?»
И я искал.
Попросила: «Приласкай»,
И я ласкал.

Попросила: «Не зевай».
Я не зевал.
Попросила: «Уезжай».
И я умчал.

Попросила: «Не шути».
И я не стал.
Попросила: «Вновь приди»,
А я – устал.

Признаюсь, я и как всё было,
И как хотел, и как могло.
Бродила ты одна уныло,
Я подошёл, мне повезло.

А подошёл без реверансов,
Спросил спокойно: «Вы одна?»
Не помню в точности нюансов,
Любви нахлынула волна.

Нас закружило, завертело:
И поцелуи, и постель.
Дарила ласки неумело,
Как вспомню, сладко и теперь.

Безумной страстью наслаждаясь,
Мы говорили о любви.
Тобой, как мёдом, упиваясь,
Все деньги прокутил свои.

И шлю супруге телеграмму:
«Здесь нынче дорогой постой.
Шли денег, – начал я программу, —
Закончить надо. Вечно твой».

Вот так обманывал супругу
В порыве страсти неземной.
Водил в экскурсии подругу,
Ну а списал всё на постой.

И это было, было, было,
А то, что было, то прошло.
Волною лодку надломило,
Вон, лишь валяется весло.

Остыло сердце, чувства улеглись,
На первый план выходят ум и разум.
Душа попросит у любви: «Борись».
Разубеждает вездесущий разум.

Он объясняет чувствам, что и как,
Взывая к скромности и воздержанью.
Твердит одно: «Любовь – такой пустяк,
Не позвольте победить желанию.

Не позволяйте, чтоб глаза в глаза,
Не допускайте, чтобы тело к телу.
Разлука – это чувствам тормоза».
И много лет такому «беспределу».

Проклятый разум! Он непобедим
И подавляет чувства постепенно.
Нам все твердят: «Нам он необходим,
Без разума не проживёшь степенно».

Быть может, где-то там, где небеса,
Душа и чувства успокоят разум.
Твой поцелуй и мой сольют уста,
И наконец заскочит ум за разум.

Любовь – безжалостная штука,
Но как приятна для души.
Любовь – хорошая наука,
Влюбился – всё, стихи пиши.

Прошёл и я науку эту,
Мне есть что внукам рассказать:
Про чувства, канувшие в лету,
Про сына, дочь, жену и мать.

Любовь – как первое апреля,
Сплошной обман из века в век.
Но всё равно, от счастья млея,
Живёт надеждой человек.

Я помню, в юности далёкой
Твой милый рисовал портрет.
И в этой жизни одинокой
Он для меня как божий свет.

Тебе послал его я сразу,
Засунув молча в бандероль.
С тобой бродили по Кавказу,
Любили, не играя роль.

Но фото милое доселе
Перед глазами, как алтарь.
Себя держу я на пределе,
Разлука душит – сука, тварь!

Но ты живёшь, и это – классно,
Могу с тобой поговорить.
Твоя улыбка так прекрасна,
Она любви, ушедшей нить.

Когда ты «рыжего» подносишь
К экрану, нежно теребя,
Любви моей как будто просишь,
Как прежде, я хочу тебя…

Вот так пишу о чём попало,
Что только в голову взбредёт.
Грехов наделал я немало,
Ни царь, ни Бог не разгребёт.

Сегодня я твоё письмо прочла
И вижу: луг, цветы, летит пчела,
Закат, восход, небесную лазурь,
Разбросанную по лесу глазурь,

Палитру красок осени в лесу,
Листвы, опавшей дивную красу.
И в платье белом, словно под венец,
Я выхожу из леса наконец.

«Привет!» – сказала, будто обожгла.
Забыть другого так и не смогла.
Я помню, ты меня предупреждал,
Что получу предательства кинжал.

Жаль не это, к боли я привыкла,
Страшно, что душою я поникла.
Доверия к мужчинам больше нет,
И как мне быть? Не нахожу ответ.

Осень мило листвой зашелестит,
Щегол замёрзший больше не свистит.
Ворона: «Кар!» – и крыльями шумит,
Плывут вон тучи, скоро задождит.

Сегодня твоё письмо читаю,
Отведав, увы, лишь только чаю.
Но если редко будешь мне писать,
Я буду пить коньяк. Ядрёна мать!

Я не могу забыть тебя на миг,
В твоих глазах я тайну всю постиг.
Манят они как пламя мотылька,
Горю всю жизнь, но не сгорел пока.

Манят же губы нежностью своей,
Как путника уставшего – ручей.
Хмельную сладость этих лепестков
Я сохраню на тысячу веков.

Твои объятья – нет уж слаще пут,
Они любому молодость вернут.
В объятиях сливаются тела,
Блаженствуя, сгораю весь дотла.

Пока стучат влюблённые сердца,
Любовь живёт, не ведая конца.
Давай без клятв её мы сохраним,
Я счастлив потому, что я любим.

Я не могу забыть тебя на миг,
В твоих глазах я тайну всю постиг
И прочитал в них вечную любовь.
Люблю, любим, и нет уж слаще слов.