Марк Шувалов - С тобой и без тебя. Стихи

23.10.2013

Прислушайся к мурлыканью кота,
он что-то потайное знает точно,
куда идут часы, замрут когда,
определив момент для многоточья.
И в этой недосказанности я
почти раздетым пред тобой предстану,
готов для ласк твоих и для битья,
на всё, чтоб только быть тебе желанным.

Ты знаешь, как нестоек запах снов,
как эфемерен звук сердцебиенья,
он может, смолкнув, не начаться вновь,
живое обратив в подобье тени
одним намёком на иной расклад,
одним, но отвергающим движеньем,
и всё – иссякнет жизненность тепла,
мелькнёт в зрачках кошачьих отраженьем.

01.12.2013

Это просто слова и всё же открываю себя послойно,
капиллярную сеть под кожей, коды доступа, эрозоны.
Но пульсациями, волнами точки-бабочки бифуркаций
изменяют всё между нами, заставляя нас продолжаться
по спирали витками выше,
шифровать откровенность тенью.
Только каждое слово дышит
тем, что скрытно течёт по венам,
и в тех сумеречных приливах растворяются соль и горечь,
ревность плавится молчаливо. В них таится немое море,
что порою и сквозь преграды размывает условность суши
с небреженьем к её диктату и с желанием всё разрушить,
чтобы слиться с другим таким же,
только спящим в иных широтах,
но составом и телом ближе,
чем под боком сопящий кто-то,
чем лагуны, проливы, бухты
красотой выше верхней планки,
слиться с морем такой же смуты
внешней синью и тьмой изнанки.

04.11.2012

Невозможность напиться свободой, как жажда в степи,
обжигает и сушит полынным настоянным ветром,
лишь под утро мне губы как свежей росой окропит
улетающий сон с тонким запахом лаймовой цедры.
Это ты поцелуем коснулся, прижался щекой,
разбудил, растревожил запретные жгучие волны,
проникаешь ты током послойно в меня глубоко,
я пропитан тобою, повязан, как сетью невольник.
Словно море свободы бурлит молодое вино,
только жажду свою утолить я могу лишь тобою.
Запах лайма, роса на губах и полынный степной
ветер в утренних снах хоть чего-то на свете, да стоят,
остальное неважно, я тысячу разных свобод
отдавал, отдаю и меняю на разные плены,
но на деле лишает свободы меня и зовёт
только твой поцелуй, острым током текущий по венам.

26.12.2012

Может быть, и счастлив, может, завтра
будет не сравнить уже ни с чем,
а пока хрустящий тост на завтрак,
сыр и кофе чтоб погорячей,
зажигание, прогрев мотора,
мысли, как продрогшие птенцы,
в памяти обрывки разговора,
сорванные кардио-зубцы,
недосказанность, тщета, намёки,
невозможность развязать узлы,
вечная душевная морока,
как жужжанье острое пчелы,
вечное тревожное смятенье —
то ли виноват, то ли любим
я тобою, то меж нами стены,
то в немом соитье состоим.

Пусть всё так – падения и взлёты,
ты не обещаешь мне покой,
но зато сладки, как мёда соты,
ночи, проведённые с тобой.

30.12.2012

Затормозить свистящий рой
минут, несущихся в пространство,
инфинитивом, сверх-игрой,
перетасовкой вариантов,
работой скрупулёзной слов,
творящих новую реальность,
её витражное стекло
фрагментами и по-детально,
поставить точку и в неё
свернуть поток случайных чисел
стрелы разящим остриём,
определяющим дефисом,
запечатлеть, соединить,
послойно выявив фактуру
крахмально-белой простыни
после предельной корректуры.

06.07.2013

Разложим по полочкам то, что имеем:
характер и знание онтогенеза,
но всё это словно комета Галлея
куда-то летит, а зачем – неизвестно,
когда застилает любовь как завеса
рассудок и логику, мучает, душит,
сменяет желаньем науки аскезу.
И словно в полёте заложены уши,
не слышишь, не видишь опасности свыше,
не чувствуешь боли, не чувствуешь фальши,
когда тело к телу всё ближе и ближе,
и ты уплываешь всё дальше и дальше.

Так что же в итоге имеем в активе,
один на один с тёмной комнатой ночью?
Глаголы безличные в инфинитиве
и чувство неясное, что обесточен.
Но онтогенез продолжает работу