Николай Игнатков - Я люблю тебя

А я дрожу… Теряю разум,

Ему пытаюсь прокричать,

– Бери меня везде и сразу,

И начинаю я стонать.

И как убитая упала,

А травы зависти полны.

И говорят, – Ну что искала…

А те следы на мне видны.

И кто так мог понять не смею,

Ещё бы раз, да повторить.

И слышу, я и я немею,

И солнце может говорит.

– Сегодня нет! Вот если завтра,

Сюда ты можешь приходить.

Светить я буду здесь до марта,

Только тебя буду любить.

И жизнь моя так изменилась,

И будни праздники мои.

Возможно это все приснилось,

Но мне хватило той любви.

Зашумела трава, сенокосы пошли,

Им с женой отвели самый дальний кусок.

По дороге к нему стайку ягод нашли,

И она наклоняясь собирала в платок.

Лёгкий ветер задрал высоко сарафан,

С попки сбились трусы обнажив все что есть.

От пахучей травы он становится пьян,

И уже на жену его тянет залезть.

Нежной ягодкой он проведет по губам,

Соскользнула рука по промежности вниз.

Обернулась она взгляд ее по ногам,

А в штанах у него заготовленный приз.

На коленях она… Опустила трико,

И взяло его в рот там, где ягодный рай.

И лизала его, и ввела глубоко,

Как красив для нее земляничный стал край.

Солнце смело уже поднялось высоко,

Обнажились они на краю тишины.

Свою радость в нее он введёт глубоко,

Счастье дивное здесь посреди красоты.

Там, где берет начало речка,

Под тенью дуба на заре.

Любовью билось два сердечка,

И отдались они мечте.

Солнце плыло по небосводу,

Несло тепло и доброту.

Решили дать себе свободу,

И показать всю красоту.

В счастье слились они губами,

Он целовал ее, она.

Сжимала радость меж ногами,

И отдалась ему сама.

Ее халат поднимет ветер,

И обнажит ее черты.

Стыд превратится просто в пепел,

Достигнув счастья высоты.

Его рука, лаская груди,

Сползает тихонько на живот.

Она раздвинет обе ноги,

И пальцем он в нее войдёт.

Найдет любви заветной точку,

И будет нежно нажимать.

Здесь провели шальную ночку,

И вновь готовы продолжать.

Рукой придавит ее губы,

Там бьется что-то теплотой.

И как они друг другу любы,

И дышит все в них чистотой.

И между ног ее садится,

Лицом в промежность упадет.

Он так желает насладиться,

И языком в нее войдёт.

Она застонет выгибаясь,

Рукой ведёт по волосам.

И ближе, ближе прижимаясь,

Он растворяется в ней и сам.

Сожмет она в коленях ноги,

Поднимет вверх и задрожит.

Как все придумали так боги,

И там внутри уже горит.

Страсть возгораясь поджигала,

Все уголки ее любви.

Она от радости стонала,

Ловя волшебные огни.

Рука её к лицу прижавшись,

Коснется клитор, языка.

И вволю только наигравшись,

Несётся вдаль из далека.

Она встаёт, он встанет рядом,

Его игрушка рвет трусы.

Окинув все счастливым взглядом,

Она опустит вниз мечты.

Склонясь к нему освобождая,

Начнет так нежно целовать.

И языком вдаль уползая,

Будет губами обнимать.

И рот заполнится искусством,

И он пульсирует теплом.

Они объяты общим чувством,

И растворятся оба в нем.

И напряжённый до предела,

Войдёт он в горло глубоко.

Она хотела беспредела,

И совершит его легко.

И гениталии лаская,

Освободившейся рукой.

Доводит все уже до края,

И говорит себе, – Постой.

Его отпустит на свободу,

И отдалит на время страсть.

В ее реке нет места броду,

И не спешит она упасть.

Расставив ноги, а руками,

Срывая нежно лепестки.

Уже река за облаками,

А он берет ее соски.

И нежность входит чистотою,

И заполняет ее зад.

Ну что сравнить с той красотою,

И нет уже пути назад.

Хотя другой итог хотела,

Она привыкла на спине.

Но вот уже вся обомлела,

И он похоже не в себе.

Движений тех неповторимых,

Так насмотрелся старый дуб.

И в мыслях сам застыл гонимых,

Но дуб похоже однолюб.

Не выпуская свое счастье,

Она ложится на живот.

И только всплеск его участья,

И общий там водоворот.

Они сольют всю радость вместе,

И мокро там, и хорошо.

И дух живой живёт в невесте,

И им так хочется ещё.

И дуб проникся общей страстью,

И захотел такой любви.

Подруги нет к его несчастью,

А одному ведь не с руки.

И гениталии замшели,

Их ведь попробуй отыщи.

Хотеть тогда, когда хотели,

Теперь остались лишь прыщи.

Лист облетел, сырая осень,

Дожди, туманы – каждый день.

Вкусить любви ты хочешь очень,

Но и она на солнце тень.

Совсем одна и вечерами,

Ты не включаешь больше свет.

С собой обмолвишься словами,

И перестанешь ждать ответ.

А так влечет и нестерпимо,

И целовать, и обнимать.

А время быстро мчится мимо,

Тебе его уж не догнать.

Сегодня встала рано утром,

И все решила изменить.

И тем своим особым чувством,

Сама себя будешь любить.

Смывая в душе части лени,

Ты выйдешь чистой к зеркалам.

Тебя когда-то так хотели,

Но было им не по зубам.

Как начинать ты не решила,

Надеть белье, остаться так.

И в мыслях даже не спешила,

И был какой-то легких страх.

Ты так давно не знала страсти,

Забыла все свои места.

А были ведь такие части,

Где расцветала красота.

Халат набросила на плечи,

Живот ведь твой еще упруг…

Может зажечь мне эти свечи,

Пусть создадут интим уют.

Прошла к свечам, качалось пламя,

Оно похоже на тебя.

И вспоминает что память,

И ты уже слегка дыша.

Рукой поправила волосья,

Там, где расчесывать зачем.

И груди, словно как колосья,

Не постаревшие ничем.

Ты их возьмешь уже руками,

К губам потянутся соски.

Истосковались они сами,

И извелись от той тоски.

Тот что в губах уже твердеет,

Второй в запасе у меня.

И там внутри похоже млеет,

Ему так хочется огня.

Халат упал вот и решилось,

Зачем оно теперь белье.

Уже пол дела совершилось,

А мысли снова за свое.

Им мужика похоже надо,

Чтобы кругами поводил.

А я сама сегодня рада,

Хватил бы мне только сил.

Поставлю стул и там присяду,

И покажу что что-то есть.

И ноги вширь приятно взгляду,

Моя подраненная честь.

Смотрю вагина, но другая,

Она совсем не у меня.

И в зеркалах я не такая,

При свете солнечного дня.

И осторожно прикоснувшись,

К тем малым губкам половым.

И я как будто бы очнувшись,

И показалось все родным.

И ласкала долго, долго,

И пальцы стали уставать.

Ведь места где скажем больно,