Александр Трешкур - О земле и пухе

где-то на задворках ада
к рыбе тянется рука
только мы с тобою рады
и стакану молока
или супу на отваре
чечевицы молодой
здесь кругом такие твари
что нельзя играть с едой

ты хочешь правду знать? изволь:
мне не нужна чужая боль –
мне и своей хватает,
и эта местность ни к чему:
здесь комаров полно и мух,
отравлены вода и
земля, и время на двоих
дают одно – немного их

я люблю свою малую родину
и страну и планету люблю
но на ней всё печально устроено:
на обеде из тысячи блюд
скоро вынесут блюдо последнее
и закончится всё до поры
и тогда в небо лёгкое летнее
полетят голубые шары

пляшет кисть в руках еврея
из неведомой страны
пляшут царь дома деревья
перед богом все равны
что ж ты не поёшь мелхола
отчего не входишь в дом –
для того и нужен голос
чтобы эхом стать потом

неторопливы в умиранье нашем
мы далеки от будущего, даже
браним его порой с восторгом глядя
на мир былой: теперешние бляди
вчерашних злей и тяжелее хвори,
но торжествует завтрашнему вторя
сегодняшний поэт неоценный –
что он ионе что ему иона

он превращался в дом
и в доме этом (даром ли?)
с двухвостым жил котом
и песенками старыми
порою развлекал
собак заезжих с птицами:
кем будет он потом –
когда-нибудь приснится им

и лето глянет… белый жук
в окно не разжимая рук
войдёт и загрохочет гром,
земля хватая воду ртом
на волю выпустит червя
раба царя, и по бровям
ударит избегая глаз
весёлый бог – он любит нас

как будто искажая утра смысл
темнеет воздух спать ложатся птицы
покинув речку старые сомы
бредут во тьме им дома не сидится
здесь наверху полно смертельных стрел
и тот что старше пишет под корягу
речному богу: «как я постарел
мне тяжело дышать пойду прилягу»

беспробудно спит трава
что ей зимние причуды
но выходит караван
слов неведомо откуда
явки срок определён
снова обретают имя
тополь дуб берёза клён
о как ты гордишься ими!

отказавшийся от хлеба
и вина пришёл домой,
дверь открыл и окна – летом
всё же лучше чем зимой.
он не брал бы воздух этот:
как без красного исаак,
он бы смог прожить без света,
но без воздуха никак

а в декабре из пустоты
слова весёлые являлись,
и так как им радовался ты
и спрашивал всё время: «я ли
отмечен богом? неспроста
или произошла ошибка,
ведь голова моя пуста,
а он в стихах силён не шибко?»

изнемогший от боли,
без пальто и сапог
шёл по улице голем
бестолковый, он смог
отыскать этот ларчик,
что смертельным прослыл,
и закрыв его – плачет…
что смеётесь, ослы?

поскольку время не застыло,
и снег травой не стал ещё,
меняем тишину на мыло,
а шило и мешок не в счёт.
но к маю созревают сани
и мы, узнав что мир упруг,
на волю отпускаем сами
деревья – им нельзя без рук

польются речи о добре
или о зле – решайте сами
но что за духи в сентябре
распоряжаются лесами:
как ангелы прошедших лет
они настырны то и дело
соединяя этот свет
и тот дождями неумело

«если бы я стал собакой –
я бы доброй был собакой
умной преданной, однако
мне собакой не бывать.
почему, ответь мне боже,
милый боже добрый боже.