Михаил Меклер - Мировая поэзия

Ты, как пчела звенишь от мёда охмелев,
в душе моей кружишь в тягучих струях дыма.
А я, как безответный зов, в уныние лев,
всё было у меня и всё промчалось мимо.
К тебе с последней страстью, силой, рвусь.
Ты мой последний мак в последнем одичанье.
Сомкни глубины глаз, я ночь к тебе прижму.
Крик слышишь, так это я, а ты моё молчание!
Своё тело обнажи, пугливая колонна.
Глаза сомкни, в потёмках нет от суеты забот.
Весна цветущих рук, роз ароматных лоно,
тень бабочки ночной легла на твой живот.
Как раковины, груди светятся твои,
так одиноко здесь, когда тебя нет рядом,
в твоё безмолвие всегда идут дожди
и чайки тонут в сетях морского променада.
Вода вдоль мокрых улиц блуждает босиком,
ветви деревьев в промокшей кроне стонут.
Исчезла ты, в душе стоит пчелиный звон,
твоё молчание и мой крик грохочут громом.

Я правлю парусником и в этот летний полдень,
в хмелю от губ и от смолистого дурмана,
к закату тающего дня перемещаясь по природе,
отвердеваю в вязкой страсти океана.
Как бледный раб борюсь с пучиной в муках,
плыву сквозь едкий запах по протоке,
весь в сером до сих пор, в горчайших звуках,
в кирасе жалобной из пены одинокой.
В огне и стуже, под луной, без сантиментов,
со страстью жесткой качаюсь на волнах.
Я сплю в гортани счастливых континентов,
на белых нежных бёдрах, на свежих островах.
Во мраке я от приятных поцелуев влажных,
готов отдаться любым любовным позам.
Я разделён на сны в сражениях разных,
на растерзание отдан пьяным розам.
На гребне волн русалкой ты всплываешь,
в объятьях телом своим тесным,
меня с твоей душой немедленно сплетаешь,
своим набегом поднебесным.

Мы в сумерках потерялись на небесах,
мир во тьму погружался на синеющем лоне.
Праздник заката проходил на дальних холмах.
Никто не увидел дружбу наших ладоней.
Порой в руках моих, как монетка,
осколок солнца разгорался впотьмах,
душа леденела, вспоминая брюнетку,
про нашу печаль и о наших грехах.
И всё же, где ты блуждала ночами?
С какими людьми, какие слова говорила?
Ты далеко, тогда мне очень печально,
любовь накрывает волной мои крылья.
Книга, падая в сумерках, просится в руки,
раненым псом мой плащ прикорнул на полу.
Каждый раз ты удаляешься для нашей разлуки,
когда вечер смывает статуи, убегая во мглу.

За пределом неба повисла половинка луны.
Качается ночь, кочует, роет в глазницах норы.
Горем, бессчётные звёзды в лужах отражены,
а между бровей скорбь раздвигает шоры.
В сердце бьётся безумной судьбы маховик,
кузня синих металлов, ночь молчаливой сечи.
Девочка ветром издалека, посылает свой лик,
изредка сверкает её взгляд в поднебесье.
Буря злобы, ненастье, мольба из последних сил,
а ты паришь над сердцем моим, гнезда не свивая.
Раздробленные корни ветер развеял с могил,
на другой стороне он валит наземь деревья играя.
Милая девочка, колос, взъерошенный дым,
ты сплетаешь ветер из светящихся листьев.
Белый пар от пожара за перевалом ночным.
Что мне сказать тебе? Ты, мои краски и кисти!
Ты жаждой меня спалила, значит пора пришла,
новым путём пойти, улыбок твоих избегая.
Мутными вихрями ливней молчат колокола,
с этой поры нет смысла трогать её и печалить.
По глухой дороге боль свою унесу.
Буду там, где ни грусть, ни зима,
её глазища, глядящие сквозь росу,
не смогут настигнуть меня.

Моя душа в твоей груди,
мои крылья дают тебе свободу.
Всё, что дремлет у тебя внутри,
я речью донесу до небосвода.
Ты каждый божий день неугомонно,
приходишь, как роса к бутонам,
спешишь за горизонт бесцеремонно,
как вечная волна в кочевье сонном.
Ты, мачта на ветру, твой вид неумолим,
своим напевом достигаешь дали.
Грусть твоя порождает траур, а ты с ним,
встречаешь боль прощанья на причале.
Ты похожа на тропу и тусклые огни,
вся сделана из эха, как чей-то клич.
Вот я очнусь и снова улетят они,
испуганные сны, как стаи птиц.

Я передвигался, помечая крестом,
белую карту твоей нежной кожи.
Крался мой рот, по тропам тайком,
жаждая тебя, на паука похожий.
Грустное, милое чудо, ты так грустила,
с тобой я сидел у кромки вечерних вод.
Лебедь, деревце, нечто, тебя смешило,
спела лоза, созревал виноградный плод.
Из гавани к тебе плыла моя нежность.
Безмолвие сна усыпили одинокий причал.
Море меня досаждала и верность,
я метался меж двух гондол и молчал.
Меж губами и стоном, что-то ушло в могилу,
взлетало что-то, от грусти и забытья.
Удержал ли невод воды неимоверную силу?
Река лишь дрожью обнимала меня.
И всё же кто-то пел, задевали эти слова,
хотелось к жадным губам, прикоснуться, поспеть.
Да продлится навеки эта власть, эта сила,
чтобы радостью слов тебя прославить и спеть.
Гореть, лететь, набатом творить рукой безумца.
Грустная нежность, что делаешь ты со мной!
Стоит заглянуть в студёный омут колодца
и закроется сердце, словно цветочек ночной.

Каждый день играешь с целой вселенной.
Робкая гостья в обличье воды, или цветка.
Ты похожа на шёлковую головку примерно,
которую словно гроздь, хочет трогать рука.
Я полюбил тебя, такой несравнимой,
пишу на звёздах дымом имя твоё до утра.
Тело среди гирлянд необозримо,
вспомни какой ты раньше была тогда.
Вдруг ветер стряхнул закрытые ставни,
небо как сети, где кишит мелюзга.
Тут сходятся ветры всех воспоминаний,
дождь промочит и разденет донага.
Птицы мечутся, разлетаются до зари.
Шторм в гавани, не заметишь и лодку одну.
Я силой могу помериться только с людьми.
В лесу буря перемолола траву и листву.
Ночью мы были привязаны к небесам,
ты осталась со мной и не убежала.
До последнего делила печаль пополам,
прильнула ко мне, не боялась, молчала.
Страх пеленой захлестнул глаза,
ты снова жимолость мне подавала,
на груди осталась аромата роса,
пока ветром бабочек в поле мотало.
Кусать твой ягодный рот, любо в усладу.
Ты исстрадалась, пока свыклась со мной,
душа, отшельница с именем не в ладу.
Мы целуем в глаза друг друга порой.
Видим над головой одну и ту же звезду
и, как кружит веером сумерки вечер.
Слова, дождинками ласкают кожу твою,
я люблю тебя уже целую вечность.
Мне чудится, что ты владычица мира,
горсти орехов и вишни созрели в лесу.
Хочу тебя сотворить, как весна сотворила,
горсть поцелуев я с гор тебе принесу.

Люблю молчание твоё, я сам не свой,
не слышу речь твою, я голос твой забыл.
Твой взгляд ушёл куда-то в мир иной,
уста молчат, их нежный поцелуй закрыл.
Что в этом мире есть, то часть моей души.
Тебя везде я вижу и к тебе стремлюсь.
Мой мотылёк, мой сон, ты – зеркало мечты
и тихая печаль, моих страданий грусть.
Мне нравится, что ты всегда молчишь
и словно жалуешься на мотылька полёт.
Ты отдалилась и не слышишь, что говоришь.
Я успокоюсь в тишине, печаль моя уйдёт.
Хочу поговорить с твоей я тишиной,
как лампы свет и как кольца на литьё.
Огни на небе от созвездий в час ночной,
похожи на звезду, молчание твоё.
Я рад, что ты молчишь и не со мной теперь.
Вдали ты омертвела и беззвучно слезы льешь.
Ты улыбнулась мне. Я в шоке был. Поверь.
Я просто счастлив, понял, что мысли это ложь.