Сергей Боровский - Песни ветра

Обособились братья-славяне,
Транспаранты сломав на дрова.
На широком земном океане
Одиноко лежат острова.
Как ножи, надрезают границы
Нити кровных и родственных уз.
Лишь одни перелётные птицы
Признают нерушимый Союз.
Им не важно, кто нынче у власти,
Были б гнёзда, тепло и уют.
Птицы землю не делят на части
И чужие права признают.
Нет предательства, нет вероломства,
Есть одна благородная цель —
Жить в любви и на благо потомства;
И для жизни хватает земель.
Им едины законы Природы
И в чужом, и в родимом краю.
Что ж вы, славные братья-народы,
Предаёте природу свою.

Мир! Не найдёте прекраснее слова.
Мир – это будущей жизни основа,
Мир – это лучший подарок для всех.
Мир – это детский заливистый смех,
Это – гарант материнского счастья.
Мир – это крыша во время ненастья,
Это – луч солнца в открытом окне,
Это – уверенность в завтрашнем дне,
Это – души окрылённой свобода,
Это – успех трудового народа,
Это – удача в великих делах,
Это – невиданный стройки размах.
Мир – это мысли гигантские взлёты,
Мир – это мирные только заботы,
Мир – это праздник любви и труда.
Пусть этот мир существует всегда!

Скоро закончится осень ненастная,
Дней невесёлых уже не вернёшь.
Что же ты маешься, девица красная,
Что же ты слезы напрасные льёшь?

Выбрось из сердца кручину бесплодную,
Ветер развеет печали твои.
Злые метели за зиму холодную
Выстудят жар безответной любви.

Завтра пробудят напевы весенние
Новое чувство в девичьей груди.
Стоит ли тратить алмазы бесценные,
Зная, что лето еще впереди?

Мысль имеет много власти:
И желания, и страсти
Только с ней приходят к нам,
Занося порою хлам
В наше шаткое сознанье.
Мало кто своё вниманье
Уделяет чистоте.
В повседневной суете
О важнейшем забывают
И в невежестве страдают,
Погружаясь в темноту,
Выбирая мысль не ту,
Отдаваясь низкой страсти.
Мысль имеет много власти.
Жаль, что в вечной суете
Мысли крутятся не те.

Не пропал, не рассеялся русский народ,
Он прославит ещё человеческий род.
Он всем миром своим уничтожит войну,
Он по камню опять восстановит страну,
Он на чистых вершинах забьёт анкера,
Он посеет прекрасные зёрна добра,
Он калёным железом пройдётся по злу,
Он обломки его разобьёт о скалу,
Он и духу его не оставит в крови.
Он своих сыновей воспитает в любви,
Он направит стоять их на мирном посту,
Он ещё покорит не одну высоту,
Он любые преграды возьмёт на пути,
Он и раненый будет, шатаясь, идти.
Он и, падая, будет стремиться вперёд…
Он прославит ещё человеческий род!

Мне бы песни петь о воле
Звонкой птицей в синеве.
Мне бы ветром в чистом поле
Разгуляться по траве.
Мне бы взмыть огромной тучей,
Раздвигая облака.
Мне бы молнией могучей
Вниз сорваться свысока.
Мне бы пламенем пожара
Вспыхнуть в тысячах сердец.
Мне б вокруг земного шара
Мир устроить наконец!

Над горою забрезжил рассвет,
В полудрёме застыли леса.
Проявляя серебряный цвет,
На лугу заблестела роса.
В эту пору вокруг ни души,
Ни вперёд, ни назад за версту.
Лишь картины таёжной глуши
Обнажают её красоту.
Утопает в тумане река,
Небеса просветлели чуть-чуть,
И летят надо мной облака,
Совершая свой облачный путь.
Мне бы с ними парить в вышине,
На земле я совсем одинок
И, мечтая о радостном дне,
Сиротливо гляжу на восток.

Не ждал, не думал, не гадал,
Не обращался к гороскопу.
И вот, минуя перевал,
Тащусь из Азии в Европу.
Под стук колес и детский писк,
На полке душного вагона,
На свой отцовский страх и риск,
К огням московского перрона.

Время движется неумолимо,
Жизнь на месте не устоит.
Часть событий проносит мимо,
Что-то в памяти сохранит.
Всё значительное не сотрётся,
Лишь, прикрытое пеленой,
Позже, в будущем отзовется
Необузданною волной.
Смотришь – прошлого отголоски
Замелькали то там, то тут.
Даже мысленные наброски
Нас во времени где-то ждут.

Ничего не поделаешь – рынок —
В демократию мощный скачок.
Все рванули туда без заминок,
Опоздал только я дурачок.
Я не трус, как могло показаться,
Я – бедняк, перекатная голь.
И такому по миру скитаться
Мне судьбой уготована роль.
И пускай колобродят идеи,
И пройдохи политику гнут:
Для готовой на подвиги шеи
В этой жизни найдётся хомут.
Мне – что рынок, что шаг пятилетки.
Я приемлю любую модель,
Флаг любой, самой яркой, расцветки,
Лишь бы видеть конкретную цель.
Лишь бы чуточку начал светиться
Ожидаемый век золотой.
Но пока не спешу суетиться,
Не люблю я работы пустой.

Вот он – образ мой чудесный —
Сердцу милые черты:
Очи – омут поднебесный,
Бровь чернее черноты.
Щёчка нежная румяна,
Вьётся пышная коса
На изгиб литого стана;
В гибкой талии – оса.
Вижу маленькую ножку
В складках розовой парчи.
Протоптать бы к ней дорожку,
Подобрать бы к ней ключи.
И при встрече долгожданной,
Принимая божий дар,
Разделить бы с ней, желанной,
На двоих любовный жар.

Поглядел во тьму седую:
Звёзд кругом… не сосчитать.
Запрягу пойду гнедую —
К милой стёжку протоптать.
На морозе спозаранку
Кровь горячая кипит,
Рвётся ветер под изнанку,
Снег под полозом скрипит.
Ни тропинки, ни дорожки —
Через поле прямиком,
Знай, постукивают ножки;
Пыль белёсая клубком.
От околицы – к оврагу,
Впереди ни огонька.
Понесла меня – бродягу
Набежавшая тоска.

Дремлет месяц золотистый,
Спят зелёные сады,
Запевала голосистый
Робко пробует лады.
Вдруг зайдётся переливом,
Нарушая тишину,
Тронет чувственным порывом
Сердца тонкую струну.
Засвистит неугомонный,
Прищелкнёт, сорвётся в трель…
Постою заворожённый,
В голове туманом хмель.
Дремлет месяц золотистый,
Проплывая в вышине,
А разбойник голосистый
Не даёт покоя мне.

Под окошком у зазнобы
Поутру белым-бело.
Настоящие сугробы
Навалило, намело.
Ни проехать, ни пробиться,
Кони встали, не идут.
Видно, мне не веселиться,
Видно, в дом не позовут.
Не качнётся кружевная
Занавесочка в окне,
И жеманница, зевая,
Не махнет рукою мне.
После ночи, вероятно,
Не проснулись чувства в ней.
И придётся мне обратно
Поворачивать коней.