Марина Ермакова - Не говорите мне о жизни

До самозабвенья книжный.
В строфы замкнутые взяв
Ритм сложенья, он лиризмом
Души чуткие пленял.

Обручённый, обречённый,
Вёл с собой он разговор.
В каждом образе точёном
Сердце бьётся до сих пор.

Миг блаженства, тайны, пытки…
Величавый мысли строй…
Он свои оставил слитки
На дороге столбовой.

Мне представилась картина,
И заметны в ней штрихи:
Вечерами у камина
Гумилёв читал стихи.

В длинных пальцах, в кисти узкой
Томик он стихов держал.
И из уст его французский
Романтически звучал.

Мужественный его профиль
Благородство отражал.
Ел на ужин он картофель
И несбыточно мечтал:

Времена придут иные,
Купит он аэроплан…
Но за окнами другие
Наступали времена.

Войдёт в наш голограммный мир как данность,
Сухой щепой воспламеняясь, жизнь
И растворится в правде и во лжи.
Сгорит во времени и гений, и бездарность.

И только дым струится и струится,
Покуда имя в памяти живёт.
Но с дарованьем это не случится,
Его творенье с телом не умрёт.

Тому пример – феноменальный Моцарт,
Чей совершенен истинный талант.
Не меркнет красота, а остаётся,
Которой одарён был музыкант.

Мечтаний и скитаний, и страданий…
Изведал всё он, предпочтя гореть.
О! сколько дал ему Бог испытаний!
Но не убила труд бесценный смерть.

Пристанища последнего не сыщешь,
Где поклониться праху б довелось.
Но бьёт и бьёт во временное днище
Мелодий моцартовских звуко-ось.

К возвышенному ощущенью жизни
Имея тягу, мог он выражать
Прекрасным слогом чувственные мысли.
Что говорить! Его бы взять-читать!

Так окунись же, друг мой, с наслажденьем
В тончайший горний блоковский лиризм!
В своих стихах он с редкостным уменьем
Вёл размышленье «Что такое жизнь».

И, проявляя мысль свою, с любовью
Стихами говорил о том с листа.
Всё, что ценил и что унёс с собою,
Другим поэтам ляжет на уста.

А жизнь его не баловала вовсе,
Даря ему огромнейший талант.
Что у судьбы порой мы чаще просим,
И есть всей жизни истинный гарант.

А он желал учиться и учиться,
Чтоб «кровь отдать и высушить свой мозг…»
Тем мог бы он России пригодиться.
И пригодиться, несомненно, смог.

Он нам раскрыл страдальческую душу,
Всю потаённость чувственных глубин,
Горячность сердца и рассудка стужу…
Нужды причину из первопричин.

Сам испытав бесхлебье и бесправье,
Он показал бесславный быт низов.
Назвать его писателем мы вправе,
Искусным мастером, отдавшим кровь.

Поэт Евгений Баратынский
Оставил незабвенный след
Своим твореньем исполинским
И этим славен много лет.

Аналитическим мышленьем
Он отличался от других.
Бесспорной горькой правды гений
Являл нам неподкупный стих.

Нет, он не метил в прославленье.
Его стихи не для толпы.
Обетованного виденья
Он слышал тайный глас судьбы.

И, как искатель верной мысли
На все явленья, стать он смог
Певцом реальной правды жизни.
Его великолепен слог.

Он был поэтом дум глубоких
И честной мысли был певец.
Изведанные жизнью строки
Нашли признание сердец.

Судьба сама пути нам выбирает.
Казалось бы, уж всё предрешено,
И вдруг она порталы открывает,
И быть тебе поэтом суждено.

И всё, что сохранится на бумаге,
Останется и будет дальше жить.
Всё это говорю о Пастернаке.
О нём так много можно говорить!

Хоть не были легки его дороги,
Но состоялся в жизни он вполне.
Страдая сам, поддерживал он многих
И жил не ради славы на Земле.

Его стремленья к жизни, без которых
Не смог бы он оставить яркий след,
Прошли сквозь время разных лет тяжёлых,
Больную славу творческих побед.

Всё это он пронёс через творенья,
Создав великолепнейший шедевр.
Но травля и нелепые гоненья
Опустошили жизненный резерв.

Но живы мысли, собранные в строки.
В них красота его большой души.
И слог его, изящный и высокий,
Достоин удивительных вершин.

О, этот многонравный мир людей!
Мудрим порою мы до безрассудства.
Наивность, ухищрение, занудство…
Со стороны покажутся видней.

Пиши об этом целые тома,
Коль общество такое ты увидишь,
Тут тема обозначится сама.
А там посмотрим, что ты миру выдашь.

Изобразил то общество в стихах
Достойный мастер слова Грибоедов.
Читая, восклицаешь только: «Ах!
Какие здесь представлены беседы!»

Явил он свету истинный шедевр,
И показал весьма он ярко нравы
На свой словослагательный манер,
Читателю доверив для забавы.

Представив остро в «Горе от ума»
Характеры возможных персонажей
(отметим остроумные пассажи),
Изобразил их мастерски весьма.

Вот Фамусов, а вот и Скалозуб:
Столь разные два эти господина.
Прелестна разговоров их картина.
А Чацкий – славный малый и не глуп.

Он, несомненно, автором любим.
Но как, однако, речь свою поставил!
Он общество оценивал один
И сам себя сей публике подставил.

Тому виною Софьюшка была,
Влюблённая в Молчалина-притвору.
Увидев из оконного обзора,
Как тот упал, с испугу обмерла.

А тут и Репетилов преуспел.
Ну просто символична эта личность!
Сойти, видать, за умного хотел,
А выглядел ершисто и комично.

Ещё с десяток действующих лиц
Представлены нам автором к сужденью.
И длительное время размышленья
Идут от грибоедовских страниц.

Комедия два века уж живёт,
И день за днём летят неумолимо.
Но в ней читатель снова узнаёт
То, что и с нашим обществом сравнимо.