Марина Ермакова - Не говорите мне о жизни

Стиль Чехова, его язык
Примером служат, несомненно.
Он мастерски умом проник
В детали жизни нашей бренной.

Его писательский талант,
Сужденье, чувство состраданья
В нём сочетались как бриллиант
И подвигали к созиданью.

Он тему «пробовал на зуб»,
Раскалывал её способно.
На осмеянье был не скуп,
Являя пошлость бесподобно.

Обыденность изображал
Он виртуозно и правдиво.
Изобличительный кинжал
Его пера был остр на диво.

«Пересолил», «Хамелеон»,
«Вишнёвый сад», «Каштанка»,
«Нищий»…
Все зеркала представил он,
И нет в них строчки ложной, лишней.

Несу в себе борьбу столетий,
Бескомпромиссность двух эпох.
Смотрю, как подрастают дети,
Как благосклонен к детям Бог.

Как выжигает время споры,
Как чувства рушит неприязнь.
Как ищет место для опоры
Неодолимый яд соблазн.

По чёрным дням и ночью светлой
Листаю я календари.
Но думы я своей заветной
Не расточу, неся внутри.

В этой доброй земле,
На которой пшеничное поле,
Столько истин осталось лежать вековых.
Как на старом челе,
В бороздах её много и горя,
Кровью мёртвых пропитано, потом живых.

Колосок к колоску —
Этот созданный ласкою трепет.
Здесь бы выдумать притчу, да слово молчит.
Нагоняя тоску,
Ветер волосы истово треплет
И в снопы собирает прямые лучи.

Зачерпнуть бы рукой
Хлебный запах трепещущей нивы
И нести через годы до края пути,
Чтобы мирный покой
Улыбался потомкам счастливым.
Только б силы нашлись щедрый дар донести.

У беды глаза пустые.
У войны нет выходных.
Бьются громы грозовые,
Делят жизни на двоих.

Если правда входит с шумом,
Ложь во лжи сгорит сама.
Станет мир ли вмиг разумным,
Если сходит он с ума?

Люди, люди! Сёстры! Братья!
Дайте жаждущим воды!
Пусть откроются объятья
Вместо горя и беды!

Рвутся бомбы, рвутся мины…
Мир от грохота оглох.
Положил кусочек глины
Человеку в руку Бог.

В самое сердце вошла злободневная тема.
Нету покоя в душе от больных новостей.
Рушится надвое вся мировая система.
Множится численность вновь неизбежных смертей.

Марту пришлось собирать запоздалые вести,
Хлопать ладошкой в тревожную громкую дверь.
Не растеряв на пути своей воинской чести,
Дверь ту геройски снимать с заржавевших петель.

Вылез апрель, и ему набирать свою зелень,
Ластиться к солнышку, греть озабоченно твердь.
Только ветра переполнены адовым зельем,
С ними гуляет по миру свирепая смерть.

Первый росток через восемь годов пробудился.
Тянется к солнцу, да небо в угарном дыму.
Крепкий малыш под бомбёжкой недавней родился.
Что же достанется выправить в жизни ему?

Пышным цветением май засияет победный.
Радость и слёзы сольются в единстве одном.
Русский солдат выполняет вновь подвиг заветный,
Опухоль зла выжигая целебным огнём.

Прости, дождись, ждать обещай.
Как это мало… и как много…
Долги прощай и возвращай,
И не суди судимых строго.

Все, кто ушёл, – все прощены.
Кто не прощён – судимы Богом.
Стоять у огненной стены,
Не получить притом ожога?

Зажги свечу и помолчи.
В молчанье больше будет смысла.
Я слышу, как душа кричит,
Отсчитывая жизни числа.

Как кровоточит мысль, и боль
По лезвию вины стекает.
И только истая любовь
Бинтует раны и стенает.

Я вечный странник лабиринта жизни.
Когда судьба ведёт меня в тупик,
Я обращаюсь к метким афоризмам,
Черпаю мудрость из великих книг.

И, начиная с «Маленького принца»,
Перехожу к «Над пропастью во ржи»…
А в «Мёртвых душах» различаю лица
И ощущаю двойственность души.

Но ближе всех, пожалуй, Достоевский.
Как ни крути, в творениях его
Я вижу довод слова точный, веский.
Проверено годами мастерство.

Скиталицей по читанным страницам
Часы перевожу из тупиков.
Я времени прошедшему должница
Из вечных неимущих должников.

Когда мне одиноко и тоскливо,
Я слёз не лью и участь не корю.
Но я себя не чувствую счастливой
И никому о том не говорю.

Затерянность, унылость, одинокость…
Хоть как ты это чувство назови.
Оно по разуменью – однобокость,
Которой места нет в живой крови.

Для одного оно как наказанье,
А для другого – плата за талант.
А для кого-то – жизни осознанье.
Для нелюдимов – тишины гарант.

Вы одиноки? Вас никто не бросит
И не нарушит ложный Ваш покой.
Но как душа тепла и всплеска просит,
Когда наполнен вдоволь пустотой!

И если б мне пришлось уединиться,
Переживу и сей печальный час.
Но буду всем богам в тот миг молиться,
Желая поскорей увидеть Вас.

Всплеск воды от весла,
Ветки хруст от усилья…
Нет воздействий числа
Для такого насилья.

Но и внутренний мир,
Сам себя истязая,
Донор он иль вампир,
Потревожит сознанье.

Потаённость глубин
Человеческих мыслей
Не узнать. Пуповин
Массу страхи отгрызли.

Развивая своё,
Формируя сознанье,
Создавая житьё,
Познаём мирозданье.

И всему будет срок,
Много тьмы, много света…
Затрепещет листок,
И погаснет комета…

Человека ж ядро,
Как присущую тайну
(Так он создан хитро),
Не открыть нам случайно.

Поразителен этот мир,
Мир заблудших, в себе потерянных.
Поворотный скрипит шарнир,
Тот, в который с надеждой верим мы.