Сола Монова - Лирика

Здравствуй, Кей. Это Герда из Амстердама.
Хочется верить, что ты ещё помнишь меня…
Как поживает та роковая дама,
Что увезла тебя с площади на санях?

С ней ты, конечно, выглажен и причёсан,
Если не лев, то как минимум светский лис.
Помнится, ты писал, что летом пересечёмся,
Двести прошло, а мы так и не пересеклись.

Кто виноват? Кто из нас обещал беречь «нас»?
Может быть, ты? Ах, прости, у тебя дела:
Ты собираешь из кубиков слово «вечность»,
Но королева двух кубиков не дала…

Я избавляюсь от горестных сожалений,
Раз не вернулся, то, стало быть, – не моё.
Всюду разбойники, вороны и олени,
А ты охлаждаешь кубиками «Мойот»…

Только не думай, что ты в этой сказке жертва, —
Тёплый «Мойот» в животе разгоняет желчь,
А мне как бы надо для остроты сюжета
Замок разрушить, а королеву сжечь.

Не представляю, как я проникаю в замок
И застаю вас в постели в объятьях сна…
Кстати, о вечности, – я собираюсь замуж,
Не за советом – хочу, чтоб ты просто знал.

Парень старается – будут камин с диваном,
Двое детей, а не просто в шкафу скелет…
Я назову их Гансом и Христианом.

В общем – до связи. Ещё через двести лет.

Мы были близкими три дня,
Далёкими – года.
«Ты будешь вспоминать меня», —
Сказала я, когда

Осталось только пять минут
От этих близких дней.
«Ты будешь чувствовать вину
С другой наедине,

Ты бросишься в толпе искать
Мой запах и мой смех,
И то, как я была близка
(Намного ближе всех).

И всё, что ты отверг во мне,
Ты станешь находить
В картинах Климта и Моне,
В фасадах Гауди,

В сортах элитного вина,
В поэзии Кокто…»

А он сказал: «Не вспоминал.
Ты странная.

Ты кто?»

«Расслабься, это же вода», —
Со дна мне прошептали камни,
И рыбки ног и живота
Коснулись скользкими боками,

И водоросли заплелись
Косой французской под ногами
И нежно потянули вниз
К тем рыбкам и на эти камни.

А там, у голубого дна,
Где я парила не вздыхая,
Была такая тишина,
Сосредоточенность такая,

Такая лёгкость – как во сне,
Такая пластика простая,
И белый пузырьковый снег,
Летящий вверх, чтобы растаять…

И было столько Красоты,
И потому хотелось верить,
Что всё на свете из воды:
И птицы, и цветы, и звери, —

Вода… а стало быть и я…
И мы друг в друга проникали,
И высшей формой бытия

Казались жабры с плавниками!

На откровения скупа,
Уткнувшись в воротник,
Меня всегда вела судьба,
Мой тайный проводник.
Вела по шумным площадям,
По скалам вдоль воды,
Ни в зной, ни в холод не щадя
(Мой тайный поводырь).

Гнала, как гонят лошадей,
Гнала меня взашей:
От подозрительных людей,
От грязных барышей,
От пирамид и казино,
Где души на весах,
Где предлагали мне вино
И что-то подписать,

От солнцем залитых террас,
Где птицы гнёзда вьют,
Где обещали мне не раз
Стабильность и уют,
Где было, вроде, хорошо, —
Большой архипелаг
Для тех, кто дальше не пошёл
Во имя лёгких благ.

Но только всюду выручал
Мой тайный конвоир,
Тянул упрямо на причал
И открывал мне мир.
И убеждал: «Иди вперёд,
Не сдайся, цель близка,
Кто ищет, тот всегда найдёт,
Вот – список, где искать:

Сантьяго, Миконос, Дубай,
Камчатка, Коктебель…»

Меня всегда вела судьба

И привела к тебе!

Давным-давно, ещё в начальной школе,
Когда мораль печальна и чужда,
Нам больно ткнули пальцем в силу воли
И убедили – надо побеждать.

Зачем… кого… не объяснили толком,
Не ясно, так возьми, да откажись,
Но мы, легко смирившись с этим долгом,
Сутулыми вошли в большую жизнь.

И не найдя другого идеала
В научной жизни или половой,
Мы постоянно тянем одеяла,
Хотя уже укрыты с головой.

И нет победам «ни конца ни краю»,
И все такие лидеры кругом,

Что я решила – я вам проиграю,

И выиграю в чём-нибудь другом!

Спите крепко, спите сладко,
Пусть сегодня вам приснится
Золотая колесница
На серебряных пружинках
И снежинки.
Шторы прячут в своих складках
Лунный свет и вашу кошку,
Снег ложится на дорожку,
Спите сладко…

Спите, я вам буду сниться
На лошадках из фарфора
В красном свете светофора —
Я не торможу на красный,
Я прекрасно
Управляю колесницей.
Фантазировать не вредно —
Я взяла её в аренду
За границей.

Я приеду в лучшем виде,
Я пройду сквозь эти шторы,
По кровати, на которой
Вы мой сладкий, вы мой дивный,
Не один вы.
Вы с ней – гаечка и винтик,
Две души в едином теле,
Вы её на край постели
Отодвиньте.

Отодвиньте, не проснётся,
Колесница под окошком,
Договаривайтесь с кошкой
И поставьте Ваш будильник
На мобильник.

Будем до восхода солнца
Языком ловить снежинки…

Жаль, будильник без пружинки
Никогда не заведётся…

Разведётся…

Беспощадное время заносит плеть,
И удары приходятся по щекам,
Я училась, как маленькая, взрослеть,
А стареть не умею ещё пока.

Всё мне кажется: волосы распущу,
Улыбнусь, и откроются все пути.
Только в зеркале – хитрый больной прищур
И какой-то неправильный аппетит.

Незнакомые люди со мной на «вы»
[Петербург отпечатался на лице],
И на львином мосту подмигнули львы,
Точно вместе ходили в один лицей.

Взять бы крепко за гривы их и стащить
С пьедесталов, и кинуть в канал с моста.
Тише. Время – не спонсор, а ростовщик,
Предлагающий мудрость не просто так.

Тише-тише, не бейся, не истери,
Ведь никто не отвертится от него…
Принимаю как данность, как аспирин,
Этот факт. А балкончики над Невой

Намекают, что нужно к моим годам
Сделать шаг к классицизму от рококо,
Ибо время не снайпер, а секундант,
И оно убивает чужой рукой.

И когда чей-то палец нажмёт курок,
Нужно выглядеть гордо, а не смешно,
Ибо время рулетка, а не игрок,
Значит, всяческой жалости лишено.