Андрей Лапшин - Скажи что-нибудь. Современная поэзия

Ну а если сорок и ворон
Сосчитать попытаться на ветках,
Гвалт такой разразится из крон,
Что придётся сидеть на таблетках.

И дельфины с китами орут,
Захлебнуться от крика несложно.
А чернильное облако спрут
При опасности пустит, возможно.

Думал я: ну кого посчитать?
Не заметив, уснул очень сладко.
И решил не считать – выбирать!
И со сном тогда будет всё гладко!

С хорошими людьми и я хорош.
С весёлыми люблю повеселиться.
Пусть на еврея вовсе не похож,
Но за компанию готов и удавиться.

Хитёр я с хитрецами становлюсь,
И с умными беседа мне по силам.
Легко с миролюбивыми мирюсь,
Да гнев бежит с гневливыми по жилам.

Пугаю так, что сам потом боюсь,
И рад, когда порадую кого-то.
Кто влюбится в меня – в того влюблюсь,
И разлюблю, когда разлюбит кто-то.

Не подставляю щёки я врагу,
Дружу, когда со мною дружбу водят.
Лишь спорить с дураками не могу,
Но всё равно они меня находят.

Не спрятаться от них, не убежать,
Дороги всюду слишком уж плохие.
Бессмысленно их переубеждать,
Они ведь разумом слепые и глухие.

Коль повезёт мне встретить дурака,
Смеёмся друг над другом мы до боли.
И знаем хоть ответ наверняка,
Но задаём вопрос: «Дурак ты, что ли?»

Я вновь участник велогонки —
Кручу педали что есть сил.
Порою мчусь у самой кромки,
Да удила я закусил.

Меня блокировать хотели,
Но не смогли – пошёл в отрыв.
Вот с трассы двое улетели,
Всем шанс к победе приоткрыв.

Но кто-то сел на хвост однако:
Как будто к колесу прирос.
Пришлось мне газовой атакой
Ему воздействовать на нос.

Отстал зараза, но другие
Хотели взять опять в кольцо.
И за финты от них такие
Я стал плевать им всем в лицо.

Прорвав блокаду, ускоряясь,
Вошёл в рискованный вираж.
И матом крыл их не стесняясь,
От гонки я словил кураж.

Чуть-чуть до финиша осталось:
Как побеждать, я не забыл.
Но от нагрузки цепь порвалась —
Об раму фаберже отбил…

Да всё равно доехать первым
Я по инерции всё ж смог.
Должны железные быть нервы,
А также то, что между ног!

Я не дел заплечных мастер,
Не судья, не прокурор.
Не шпион, как Джон Ланкастер,
Не бродяга и не вор.

Не плохой и не хороший,
Не смельчак, но и не трус.
Редко бью в свои ладоши:
Просто их отбить боюсь.

Не рыбак и не охотник,
Не курю, но не спортсмен.
Не от кресла подлокотник,
Также я не полисмен.

Не поэт и не политик,
Не певец и не танцор.
Разных дел не аналитик,
Не люблю к тому же спор.

Всё умею понемногу,
Но профессии нема.
Не иду со всеми в ногу,
Но от женщин без ума!

Люб я попочку потрогать
Или титечки намять!
Не судите слишком строго,
Трудно мне себя унять.

В массажисты я подамся.
Вот она, моя стезя!
В руки женские отдамся,
Жаль, с замужними нельзя!

На открытке в День святого Валентина
Стих вчера моей любимой подарил.
Но сказала мне она, что я скотина,
Обещал ведь ей смартфон, но не купил.

И припомнила, в году что ещё прошлом
В Клары Цеткин день я также сочинил
Мадригал, но с содержаньем очень пошлым,
И его с довольным видом ей вручил.

Разодравши, словно старую занозу,
Утверждала мне, что каждый Новый год
Я читаю ей стишки, как Дед Морозу,
Не потратив ни копейки больше. Вот!

Этот шквал её претензий всех прослушав,
Я стоял, как будто мальчик для битья.
Говорит: «На день рождения, Андрюша,
Подарю тебе я пену для бритья!»

Мир мне внутренний не тесен:
Есть фантазии полёт.
Также внешний интересен,
Только в нём наоборот.

Пусть не Армстронг я, но всё же
Полетел бы на Луну.
Но сейчас порой не можешь
Даже в ближнюю страну.

Маскарады, карантины
Не смогли защиты дать.
Тесты ПЦР, вакцины,
Правда, толку не видать.

Надо что-то делать срочно,
Надо мир спасать скорей.
А не то придёт всем точно
Или ямб, или хорей!

Надоело милой лишь о чувствах
Говорить со мною каждый вечер.
О философах и об искусствах
Захотела, вёл чтоб с нею речи.
В интернет к Платону и Эсхилу
Я решил скорее обратиться
И с лицом, подобным Бенни Хиллу,
Интеллектом с ней решил сразиться.

Но такой психической атаки
Не предвидел разум её, видно, —
Чуть беседа не дошла до драки,
Только зря готовился – обидно!

Как йог, пребывающий в трансе,
Кружуся в астральном я танце.
Чуть позже в самадхи впадаю,
На небо седьмое взлетаю.
И вот уже весь я в нирване!
Валяюсь на мягком диване.
В блаженстве ем роллы и суши,
Но я же не бью ведь баклуши!

Я увлекался йогами различными
В течение довольно многих лет.
С людьми общался только лишь приличными,
В душе моей оставившими след.
А также изучал я все конфессии,
Чтоб очень просвещённым, добрым быть.
Ещё освоил разные профессии,
Уверенно по жизни чтобы плыть.

Однажды, занимаясь раджа-йогою,
Нечаянно открыл я третий глаз.
Попыткою мучительной и долгою
Его закрыть пытался целый час.

С тех пор вся жизнь резко изменилася —
Порою плачу чуть ли не навзрыд.
И «крыша» много раз уже дымилася:
Охота спать, а третий глаз открыт…

Давно уже завяли помидоры
И отделил всех мух я от котлет.
Не ранят больше всякие раздоры,
И на земле счастливей меня нет.

Хвалить не надо то, что не по вкусу,
А также целовать в теченье дня.
И неподвластен больше я искусу,
На сердце у меня сейчас броня.

Нет больше правых или виноватых,
И ревности уколов больше нет.
Обиды все размеров необъятных
Как дым исчезли, не оставив след.

Я всё старался делать только лучше,
А получилось, в общем, как всегда!
Не надо становиться теперь круче,
Себя ведь не обманешь никогда.

И, вырвавшись из всех хитросплетений,
Аскетов мудрых понял я удел.
Искать не буду больше приключений…
Ой, кажется, я кушать захотел!

Как хорошо бывает летом,
Когда пешком домой идёшь.
И улыбаешься при этом
Да тихо песенку поёшь.