Андрей Лапшин - Скажи что-нибудь. Современная поэзия

Навстречу женщины и дети
И мужики порой идут.
И вижу я, что люди эти
Все тоже радостно поют.

А также кошки и собаки
Все рядом – с песнями – идут.
Им в это время не до драки,
Но птички лучше всех поют.

Вот только комариных песен
Мне хор не нравится совсем.
От них и мир бывает тесен,
Но песни хочется петь всем!

Ночами длинными зимою
С Луной, красавицей немою,
Мы вместе ночи коротаем,
За звёздами с ней наблюдаем.

И вот приспичило намедни,
Не посчитайте всё за бредни,
Произвести расчёт сложнейший,
Но только чтобы всё без женщин.

Мне захотелось знать скорее,
Летит ли света что быстрее.
Уж так наш разум весь устроен,
На тайн раскрытие настроен.

А за стеной сосед тщедушный,
По жизни, в общем, благодушный,
В былое время математик,
А нынче – старый маразматик.

Не спит ночами отчего-то,
Как будто ожидает что-то.
К нему с вопросом обратился,
Помочь согласия добился.

Он встрепенулся, оживился,
Зачем-то сразу же побрился.
Взял ручку, циркуль, калькулятор,
Включил настольный вентилятор.

И вот кипит уже работа —
Не отвлекает нас зевота.
Создал домашний он коллайдер,
И нам не нужен был провайдер.

Он разгонял частиц потоки,
Припомнив в школе все уроки.
И от расчётов калькулятор
Гудел, как старый трансформатор.

Решили с ним мы подкрепиться,
Коллайдер начал вдруг дымиться.
Перегорели лампы, пробки,
От страха сжались наши попки.

На дым пожарники примчались.
Залили пеной нас – умчались.
А кто-то вызвал полицейских,
Решал вопросов всех житейских.

Мы как снеговики стояли
И головами в такт кивали.
А на вопрос: «Что здесь творится?»
Сказали: «Просто нам не спится…»

Нас арестовывать не стали,
Но «помощь скорую» прислали.
Теперь сидим глядим в окошко,
И грустно на душе немножко.

Чего греха таить, скажу, как было дело:
Однажды в выборы вмешалось моё тело.
Когда плевались Трамп и Хиллари с экрана,
Я взял и залпом выпил водки два стакана.

Потом ходил везде, кричал, мол, голосуйте
За Трампа нашего, но палец в рот не суйте.
А то оттяпает по локоть позже руку,
Забыв, что скинуть помогли блондинку-…уку.

Всё так и вышло, только стало даже хуже,
Теперь ещё ему и локоть весь наш нужен.
Вдобавок выследил меня агент из Штатов,
Доклад представил в Белый дом из компроматов.

Там фото с видео мои все изучили,
Подвергнуть санкциям Конгрессу поручили.
Из-за того, на Трампа что давал наводку,
Мне запретили покупать коньяк и водку.

На целый год среди друзей я стал изгоем,
А раньше дружно мы страдали все запоем.
Вот так поможешь сгоряча каким-то странам,
А после этого сидишь с пустым стаканом.

Есть в этих санкциях тенденция такая:
У всех под ними репутация плохая.
Не знаю, как же мне от выборов отмыться,
Чтоб в драбадан скорее можно бы напиться!

Давно всё это было, но вспомнил вдруг опять…
По пузырю на рыло решили водки взять.
Мол, посидим культурно втроём – и все дела,
Но, видно, в понедельник нас мама родила.

Принёс гитару Витя, чтоб песенки попеть,
Ему на ухо в детстве не наступал медведь.
А Петя мизантропом по трезвости бывал,
Но добрым становился, коль водки выпивал.

Достали сало с хлебом и кильку с колбасой,
Но было жарким лето, и Витя был босой.
Он в нетерпенье жутком сновал туда-сюда
И, поскользнувшись, водку разбил он всю тогда…

А в Пете мизантроп был ещё не усыплён —
Глаза налились кровью, как бык стал разъярён.
Ударил он гитарой по Витиной башке —
Остались только щепки на старом ремешке.

Схватил я поварёшку, чтоб бойню прекратить,
И треснул Петю сильно, пытаясь остудить.
От ручки оторвался черпак и улетел,
А также Витя Пете должок вернуть успел.

Гитара, поварёшка и мы смешались все,
Не выпив и глоточка, дрались во всей красе.
Соседи дожидались с трудом борьбы финал:
У каждого под глазом в итоге стал фингал.

Несолоно хлебавши мы злые разошлись,
Никто потом не верил, что трезвые дрались.
С тех пор одну бутылку мы ставили на стол
И от греха подальше другие все на пол.

Мозг привёл в порядок водкой,
Шлифанув затем пивком.
Закусил потом селёдкой,
Затянулся табаком.

Не настало чтоб раздолье
Моих низменных страстей,
Я уснул, уйдя в подполье
От непрошеных гостей.

А во сне уж разыгрался,
Впав в делирий затяжной.
Но, проснувшись, испугался…
Кавардак, гляжу, сплошной.

Вся посуда перебита,
Словно кто рубил сплеча.
Да к тому ж окно открыто,
Говорят, всю ночь кричал.

Маргариту звал вначале
И Коровьева с котом.
Да соседи не молчали —
Обзывали все скотом.

Вот сижу теперь, икая
От разгула тёмных сил.
А с похмелья боль такая,
И прибраться нету сил!

Давно известно: мысль материальна!
Я убеждался в этом много раз,
Ведь, если чья-то мысль аморальна,
Тот сразу получает прямо в глаз.

«Я мыслю, это значит – существую!» —
Изрёк Декарт полтыщи лет назад.
Но мысль эту я опротестую,
Пример всем предоставить буду рад.

Напились мы с друзьями по макушку,
Процесс работы мозга прекратив.
И угодили сразу же в психушку,
От общества себя отгородив.

Пока пары из нас не испарились,
Ни говорить, ни мыслить не могли.
Но мы же в этом мире находились,
И ангелы нас зорко стерегли.

Не мыслив, всё же мы существовали,
Вам пациенты это подтвердят.
Вот так доктрину новую создали,
С Рене Декартом вставши в один ряд.

Про праническое питание
Я услышал недавно вновь.
Вместо пищи разной жевания
Только свет поступает в кровь.

В силу денежного отсутствия
Я решил встать на этот путь.
И сказали слова напутствия
Мне соседи: «Здоровым будь!»

За неделю я перестроился:
Быть голодным не привыкать.
ЖКТ сначала расстроился,
Но работать стал отвыкать.

Подтвердив пословицу старую:
Не работаю – и не ем,
Получу света долю малую
И довольный сижу затем.