Алла Горбунова - Кукушкин мёд

первый раз и последний раз
не вмещаются в память

я вижу дождь в первый раз
я вижу туман в первый раз
а до этого не знала, что это такое

так не говорят
так не помнят

в первый раз я забралась в саду на огромный валун
вдохнула запах костра
увидела, как неровно взрезая воздух,
летит маленькая птица

я не помню, когда последний раз
открывала любимую детскую книгу

я читала её много, очень много раз
а потом перестала
и она ещё долго стояла на полке

а теперь её нет
значит, последний раз уже был?

когда я в последний раз кормила грудью сына
он не знал, что это последний, а я знала

страшное знание —
знать первое и последнее

Альфу и Омегу
знаешь ли ты его

некоторые живут,
будто каждый раз – это последний
но для меня в этом много надрыва и боли

вот и живу —
будто последний раз не последний
а только один из…
будто всегда может быть ещё один раз

будто этот раз —
вечен и возвратится по первому зову
и потому к нему можно относиться легко

не удерживать силой
дать уйти
даже если знаю, что это не так
что он не вернётся

относиться легко,
как к рядовому вечности
как к тому, у чего нет начала и нет конца

мой дождь
мой туман
мой костёр
моя маленькая птица

мои рядовые вечности

всё равно —
не надышишься

Искры в топке ржут как кони
Бьют копытом рвутся вдаль
Паровоз по рельсам гонят
Из смолы, огня и льда

Лик из топки паровозной
Коптский детский смоляной
Мглой повелевает звёздной
И загробной тишиной

Дом сверчка в золе и саже
За окном его горит
Чёрной башни карандашик
С чёрной тучей говорит

Будка верного Полкана
Долгий вой на небеса
Земляничная поляна
Тёмно-русая коса

Вот сверкнул и растворился
Златоглазый уголёк
И подённый растворился
В лоне ночи мотылёк

Вот палач в своей постели
Спит, надев ночной колпак
Чьё-то мясо не доели
В псарне семеро собак

Вот повешенный бродяга
С братом ветром говорит
Словно шелестит бумага
И в лесу костёр горит

Три разбойника там делят
Что украли за три дня
Трое нищих всю неделю
Ели дохлого коня

Слышишь ухает в колодец
Старый филин угу-гу
Слышишь барыня колотит
Нерадивого слугу

Видишь огненную гриву
Паровоза на ветру
И летающую рыбу

Красной смерти на миру

Видишь звёзды-конопушки
Веселушки-огоньки
И планеты-погремушки
Выпадают из руки

Видишь камни вылетают
Из невидимой пращи
Тайны гроба открывают
Заржавелые ключи

Искры в топке ржут как кони
Бьют копытом рвутся вдаль
Паровоз по рельсам гонят
Из смолы, огня и льда

Вдали большого города
Везде лежит навоз
Кричит мужик: «Недорого
Продам коровий хвост!»

Лица его не вижу я
Но слышу голосок
Такой нечистый жихленький
Как в жопе волосок

И тощий рыжий вижу я
В руках коровий хвост
Весь мухами насиженный
Вонючий как навоз

Авось дурак возьмёт его
И принесёт домой
Жена за то прибьёт его
Печною кочергой

О что же продавец хвоста
Возьмёт за свой товар?
Должно быть душу, неспроста
Он хвост сей оторвал

Кому-то будет этот хвост
Светить как лунь в ночи
И выведет он к свету звёзд
Подземные ключи

Иной повесится на нём
Под полною Луной
На небе написав огнём
Что хвост тому виной

Идёт всё дальше продавец
Коровьего хвоста
А где-то в скошенной траве
Лежит корова та

Лежит корова без хвоста
И смотрит из-под век
И знает: хвост её устал
И проклят продавец

И скоро хвост вернётся к ней
Вернётся навсегда
Из странствия среди теней
Сияя как звезда

на закате муравей забирается по травинке наверх
и замирает там до утра

небо спрашивает муравья: ты чувствуешь страх?

каждый шорох в траве

каждый шорк впотьмах

не боишься, что ночная птица тебя склюёт?

муравей, замерев, сидит на травинке, на самом конце
как слеза на реснице, как вишня на черенке

слышит:

кричала кукушка несколько раз

чьё-то дыхание, тёмный утиный глаз

и в высоте мелькает и падает то ли звезда, то ли жизнь его
оборвётся сейчас

он видит озеро, уходящее в бесконечную даль
озеро-море, бывшее до начала времён