Тихон Чурилин - Стихотворения и поэмы. Том 1. Изданное при жизни

Гимназия с 9 лет

Любимое в ней:

книги,

русский язык,

потом рисование.

Прислуживал в церкви с 9 лет, читал вслух <���нрзб.>

Атеизм (Бог – <���нрзб.> с 1897 года)

Первая близость с женщиной: с 13 лет

Первая политическая ориентировка: с 17 лет

Социалисты-революц<���ионеры> Каляев, Спиридонова, Савинков,

Шлиссельбу<���рж>цы, Народная Воля.

Первые любимцы поэзии и литературы:

Дюма, Андерсен, Пушкин (проза), Лермонтов (стихи), Золя,

Достоевский, <���Дефо>, Чехов, Гончаров, Гоголь, Лесков» [9] ФОНД ТЧ. Оп. 1. Ед. хр. 4. .

В годы учения Т. Чурилин принимает активное участие в литературных вечерах. Затем становится членом Лебедянского Музыкального Драматического общества и играет в любительских спектаклях под руководством И.П. Уманец-Райской [10] См.: Альманах Лица. С. 415. . Был знаком с В.Э. Мейерхольдом и вёл с ним переписку [11] РГАЛИ. Ф. 998. Оп. 1. Ед. хр. 2600 (письма Чурилина к В, Мейерхольду). .

В 1897 году впервые публикуются газетные заметки поэта: «Первые напечатанные вещи: 2 корреспонденции в Тамб<���овских> губ<���ернских> вед<���омостях> в 1897 году: 1) о погоде; 2) о спектакле «<���нрзб.> Молодость» [12] ФОНД ТЧ. Оп. 1. Ед. хр. 4. .

В 1904 году Т. Чурилин уезжает в Саратов, а оттуда, примерно через год, – в Москву. Там Т. Чурилин связывается с революционными объединениями; в этот же период поэт женится. О первом браке Тихона Васильевича сохранилось лишь несколько упоминаний [13] См. там же: «Женился: в 19 лет»; также см. посвящение «Зое, жене моей» к поэме «Кроткий Катарсис», опубликованной в «Альманахе муз» в 1916 г. .

Тогда же Т. Чурилин начинает писать стихи. Он увлекается поэзией символистов – К. Бальмонта, А. Белого, Ив. Коневского, В. Брюсова и др. Увлечение символизмом сильно повлияет на раннее творчество поэта, во многом творческая манера Т. Чурилина будет опираться именно на символистскую поэтику и родственную ей экспрессионистскую стилистику. В 1908 году в литературном приложении к журналу «Нива» появляется первое стихотворение Т. Чурилина «Мотивы»:

О годах, проведённых в Саратове и Москве, Т. Чурилин напишет так:

«2-ая политич<���еская> ориентировка в 1904 году в Саратове:

Анархисты-коммунисты

Уход из дому, отъезд в Саратов в 1904 году.

Организация рабочих массовок, маёвок, прокламации

в 1905–1906 году

Москва

Университет, медиц<���инский>, филолог<���ический>.

в 1907 году Моск<���овский> Коммер<���ческий> Инстит<���ут>.

В 1908 году – отъезд полупобег в Швейцарию (Лозанна), Берлин,

Париж,

турне (тур де Су<���нрзб.>)

в 1909 году, возвращение в Россию

Вызов в охранку.

Оскорбление жандармского офицера <���…>

Помещён в психиатрич<���ескую> лечебницу

Голодовка

с 1910–1912 гг. Насильств<���енное> питание (зонд)

В 1912 году выписка, освобождение, прекращ<���ение> дела, прекращение голодовки» [15] ФОНД ТЧ. Оп. 1. Ед. хр. 4. .

Т. Чурилин недолгое время состоял под надзором Охранного отделения. Из рапорта дежурного полицейского надзирателя (от 21 июня 1913 года) известно следующее: «В 4 часа 35 минут дня в Отделение явился неизвестный господин, назвавшийся Московским дворянином Михаилом Яковлевичем Скуратовым, 70 лет, лежащий в Преображенской больнице, и заявил, что <���…> больной Тихон Васильевич Чурилин и старший доктор Николай Николаевич Боде-нов готовят покушение на г. Московского Губернатора. Мною тут же по телефону было установлено, что в Преображенской больнице действительно находятся на излечении вышеназванные больные и что они вольно ходят гулять по городу» [16] Цит. по: Альманах Лица. С. 417. .

Пребывание в лечебнице, в результате «мании преследования», в сущности, стало основой для создания первой книги поэта, сквозным образом которой станет образ мертвеца среди людей, связанный, прежде всего, с творчеством А. Блока, но также характерный для поэтик многих других символистов, а впоследствии и некоторых футуристов, с которыми сблизится Тихон Чурилин.

Выздоровление было связано с творческим подъёмом – вернувшись к литературе, Т. Чурилин посылает письма со стихами В. Брюсову и А. Блоку. Из сохранившегося письма Чурилина к Блоку ясно, что стихи не вызвали интереса у адресата: «Я получил мои тетради. Благодарю: Вы умеете уважать чужую личную жизнь… даже бездарностей. Извиняюсь за мой нелепый поступок» [17] Там же. С. 419. .

В этот же период Т. Чурилин знакомится с авангардными художниками и поэтами: Михаилом Ларионовым, Натальей Гончаровой, Алексеем Кручёных, Велимиром Хлебниковым.

В 1915 году выходит первая книга Тихона Чурилина «Весна после смерти» тиражом в 240 экземпляров. Книга была проиллюстрирована наклеенными литографиями Н. Гончаровой.

Само словосочетание «Весна после смерти» символизирует возвращение поэта к жизни после продолжительной болезни. Пребывание в лечебнице было для Т. Чурилина тяжёлым потрясением. Сам поэт впоследствии назовёт это время в ответе на анкету для «Критико-биографического словаря» С.А. Венгерова «двумя годами духовной смерти» [18] Ответ на анкету «Критико-биографического словаря» С.А. Венгерова. – ИРЛИ. Ф. 377. Оп. 7. Ед. хр. 3852. Цит. по: Альманах Лица. С. 418. .

С авторским восприятием «весны после смерти» кроме всего прочего связано предисловие, в котором Т. Чурилин уверяет читателя в следующем: «Храня целость своей книги – не собрания стихов, а книги – я должен был снять посвящения живым: – моим друзьям, моим учителям в поэзии и знакомым моим. Да и кого может иметь из таковых очнувшийся – воскресший! – весной после смерти, возвратившийся вновь нежданно, негаданно, (нежеланно)?». То есть вся книга стихов есть не что иное, как исповедь мертвеца, очнувшегося весной после смерти, но не уверенного в желанности своего возвращения в мир «живых».

Ранние стихотворения Т. Чурилина собраны в открывающем книгу разделе «Старые стихи» и посвящены памяти поэтессы Н.Г. Львовой.

В стихотворении этого раздела «Старинная мелодия» возникает центральный мотив книги – мотив весны, особенно характерный для поэзии символизма (см., например, у Ф. Сологуба, А. Блока, А. Белого), который станет одним из основных в книге. Мотив весны близок мотиву зари как предвестника воскрешения – у символистов. На это обращает внимание А. Ханзен-Лёве: «У всех символистов – за исключением Волошина и отчасти Городецкого… – фиксация на образе “зари” как таинственной и многообещающей переходной фазы ante lucem… объясняет и персонификацию этого апокалиптического адвентизма в виде провозвестника ожидания и ожидаемого» [19] Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика / Пер. с нем. М.Ю. Некрасова. СПб.: Академический проект, 2003. С. 233. . И далее: «Заря как момент визионерского ожидания соответствует некоему промежуточному состоянию, в котором активность воображения, мечты обретает апокалиптически-пророческую направленность, хотя сама эпифания ожидаемого при этом не становится доступна восприятию…» [20] Там же. С. 233. .