Наташа Корнеева - Ты

я перчатки одела из латекса
морду в сторону мечусь за хвост
двумя пальцами как же мне пакостно
на кровати лютует мороз

а любовь мне в глаза очень жалостно
(я глаза от нее отвожу)
заползла под кровать и там сжалась вся:
«не убий я тебе пригожусь»

Я зиму грею выдохом и телом
Сгребаю снег тащу в ведре домой
Ну почему так много в белом-белом
Того, что называется водой

Зима ко мне как я к железной ручке
Рванешь и с мясом прямо до костей
Мы с ней на жесткой сцепке сук на случке
В тепле исчезнем обе. Лед горстей
Вчерашних мотыльков закрыл вкрапленья
Нам рук не разомкнуть не сделать шаг
Зима моя давай простимся с тенью
Пока могу дышать и не дышать

Когда бы я умела говорить
в полголоса в полшепота глазами
тобой собой не выжившими нами
неважен ни размер ни слог ни ритм

Когда бы научиться полюбить
тебя себя компот и простоквашу
кефир на полдник и на завтрак кашу
все может быть когда не может быть

когда бы мне умели объяснить
а я бы научилась молча слушать
даже тогда когда смертельно скушно
не путать с матом слово эбонит

заткнулась исподлобья на весь свет
смела в совок осколки от искомых
резинкой от трусов пучок скоромный
Люблю. Целую. Все. Пока.
The End.

весенние дороги разошлись
набрякла беспросветная зима
подробности сезонных антреприз
для содержанки взяты задарма

балетная несносная пурга
навынос непочатое тепло
пестреют сноски глаз снеговика
прикукло под снегами барахло

невидимой тропою волчьих стай
задворки перевязанные спят
черемуховый вязкий привкус май
ночной сорочкой с головы до пят

запеленал в холодном забытьи
извечных недоносков нищеты
распаренным изюмом для кутьи
в снежинок рис ошметки черноты

подмешивает плакальщица ночь
на ладан дышит струпчатый дымок
от наговоров ледяных и порч
не в шутку занемог дверной замок

мои с весной дороги разошлись
по нраву беспробудная зима
длинною в три метели эпикриз
ценою в три снежинки я сама

последний из могикан раскрошен батоном черствым
граненый разбит стакан фальшивый парик расчесан
жгу спичку от спички зря потухло вулкана сердце
слиняла от нас заря в бомжатники по соседству
озлобленным мотыльком в шершавости серой ночи
в мышином дерьме плафон немытою пяткой топчет
засушенные цветы вонючего розмарина
считает до десяти картонная балерина

запачканной пачкой трет заплеванное огниво
охрипший от ржавчин треп окалинами игриво
слетается на паркет с поношенных шестеренок
считает в уме парсек не выношенный ребенок
в расплавленности времен штандарты отпеты в нормы
в заиграности корон стандартные униформы
сидящих на облучке пропавшего экипажа
заначкой значка в зрачке не выклеванная сажа

сквозные розетки ход поверенных тараканов
уроды в показах мод дубовым вратам баранов
атласный продет шнурок в серебряный колокольчик
заложен шедевр в вещдок поклон на горе в поклончик
и ярче чем Вифлеем сусальные блещут звезды
кислотные губы клемм целуют взасос прогнозы
опричники чинных чад чаруют кадилом души
а мне бы чуть-чуть назад и доброе богу в уши.

я бродила во тьме ночевала в коробках
говорила себе о тебе слишком громко
и к холодному сердцу подходила так близко
что не знала где свет проникает сквозь призму

я лечила себя безразличьем к болезни
и просила шутя хоть немного отвесь мне
равнодушного сна беспробудного утра
тонкость нетто сменить безобразностью брутто

я таскала мечту в продуктовой авоське
покупала не ту пропадала не в осень
я носила чулки и короткие юбки
на рассвете -"люби" на закате -"забудь ты"

уходила в себя из себя выходила
ненавидела для потому что любила
оглянулась темно впереди беспросветно
стало очень смешно а смеяться не вредно.

вот по кругу как кот ученый
с боку на бок и на цепи
и опять это "где те пчелы"
не до пчел нынче мотыльки
со цветка на цветок порхают
лапки пачкаются пыльцой
море высохло и в барханы
ветер южный сгребает соль

как изношенный плед оазис
расползается на куски
и просвечивают сквозь запись
светлячками глаза тоски

ледяные цветы не вянут
пчелы снежные не жужжат
хирургические поляны
и над ними завис дур шлак

закрывает собой все небо
а в отверстия как от пуль
искры падают для ночлега
из космических катапульт

прогорели насквозь окошки
дыма нет если нет огня
не ходи по золе не трожь ты
пережжености сентября

перепачкаются подошвы
грязь растащат по снегу зря
не старайся там не найдешь ты
ни рябины ни снегиря

пить одной начиная с невинного пива
не пристало приличным дамам но я не дам
то короткой а то надоедливой длинной
перебежкой от таинств врат до разврата ям

спать одной не грешно неуютно свободно
ноги стынут в носках под ворохом одеял
раньше нравилось голой гулять принародно
горлопанить и лихо рвать на себе баян

жизнь моя тренировка предчувствие смерти
лучше быстро цинично выйти как ляжет масть
так и будет а я вольный вылюблю ветер
до костей до «не жалко теперь и пропасть»

Утро в три кипяток заменитель фальшивый
вместо сахара и вместо секса слова
неумение жить в неуемность транжиры
нежелание быть в оголтелости сна

заменитель любви не влияет на печень
не засахарит кровь и не йокнет комок
не застрянет в груди и не выклюет Стечкин
и под грудью молчок и волчок между ног

и в иглу натощак рассекреченный скрытный
на молекулы все составные распад
безопасные врут и гондоны и бритвы
фотосинтез снегов мотыльков снегопад

некрасиво зато так как есть не иначе
если все понимать – быстро сходишь с ума
смотришь пошленький фильм и как дурочка плачешь
утро в три кипяток и сама все сама

когда думаю о тебе
сухари в чай кладу
забываю
превращаются в кашу
внутри так: ку-ку ку-ку
не считаю – неважно
подушки пальцев – игольница
в ней иголки
была дошкольницей
сделала из картонки
куска поролона
атласной ткани
по шаблону
не могу
не умею
не катит
но когда думаю о тебе
или не думаю вовсе
вижу игольницу на стене
иголки и гвозди…