Лидия Щербинина - По тропам нежности

Любовь – это радость от встречи,
И губы, и руки, и плечи…,
Безумья сплетенье в безмолвье
И стука сердец многословье.

Любовь – это слёзы от счастья,
Коротких размолвок ненастье,
И радости вновь обретенье,
И ревности буйной затменье.

Любовь – это море покоя
И нега лобзаний прибоя,
Бездонности глаз океаны
И чувств неизведанных страны.

А двое, что связаны ею,
Безбрежной любовью своею, —
В цветенье от края до края
Прибежище ада и рая.

Шум дождя. Ночь, шёпот листьев.
Слёзы в три ручья.
Неопровержимость истин,
И вина ничья.

Дум тяжёлых, непонятных
Непосильный груз.
И разрыва вероятность,
И души конфуз.

Миражи мечтаний дерзких
Пеплом от костра.
Бездн пугающих, разверстых
Чёрная дыра.

Но рассвета серый полог
Перламутром грёз,
И надежда, что путь долог, —
Зыбко, но всерьёз.

Слеза скупая, мечта святая,
И жизнь, как омут, – ох! не простая.
На небе чистом звезда фортуны.
Гитары струны… Гитары струны…

Душа – комком, а сердце – кровью,
А жизнь – не жизнь, а казнь любовью.
Событий ворох, как тайной – руны.
Гитары струны… Гитары струны…

И нежность речкой, и солнце свечкой,
И скромность в дрёме, а страх – овечкой.
В страну безумий отправка шхуны.
Гитары струны… Гитары струны…

Задвину шторы, – всё равно
Крадётся свет в моё окно.
Луна подглядывает в щель.
Мне снится остров Сан-Мишель.

Полоска узкая воды,
Отлив и путников ряды
Ползут, пересекая мель.
Их манит остров Сан-Мишель.

Видать, монахи неспроста
Облюбовали здесь места.
Защита – море, крепость – цель.
Вынослив остров Сан-Мишель.

Винтом дорога в небеса.
Природа – буйная краса.
Мне не забыть тебя, поверь,
Прекрасный остров, Сан-Мишель!

Ночи длиннее, а дни всё короче.
Память слабее, тускнее года.
Дверь всё упорней скрипит, между прочим,
Мучают часто её холода.

Чайник на кухне пыхтит одиноко,
Скучно без шумных компаний ему.
Ждёт и герань лучей солнца потока,
Листьями нежно прижавшись к стеклу.

Из неисправного старого крана
Тихо стучит по поддону вода.
Помню, что рядом со мной неустанно
Прежде стучало сердечко всегда.

Кружатся, кружатся воспоминания, —
Помню ожогом Сахары пески,
И опалёнными без сострадания
Думами, полными чёрной тоски.

Вдруг мгла рассеялась, синее небо
В кухне на лампе, как шёлка лоскут.
И не понятно, то быль или небыль,
Только я чувствую, есть кто-то тут.

Ангел, сияньем любви окружённый,
Мне улыбается, крылья сложив.
Старый кран, сказкой, как я, поражённый,
Слёзы, не воду, роняет на слив.

Слёзы, что счастье дарует, бесценны,
Радужный мир расцветает вокруг.
Словно эмиров врача Авиценны
Руки волшебно снимают недуг.

Дни всё короче, а ночи длиннее…
Нет больше страха, довольна судьбой.
Воспоминанья терзать не посмеют,
Ангел любви, как защитник, со мной.

Берёзы, ясени и липы
Сплетают ветви за окном.
Их обмороженные всхлипы
В ночной мой проникают дом.

Спят, утомлённые толпою,
Дома, дороги и кусты.
В наряде, созданном зимою,
Искрится белый шёлк фаты.

Но иногда, проснувшись, ветки
Швыряют жемчуг с высоты.
Иль строят для Луны-эстетки
Во тьме повисшие мосты.

На крыльях, созданных мечтою,
Лечу я к звёздам в тишине.
Всю будущность несу с собою
Тебе в туманной вышине.

Ещё я думаю, что звёздность
Скрывает от меня твой лик.
Его секрет познать мне поздно,
В любви и злобе мир велик.

Сняв крылья, возвращаюсь к дому,
Всё те же ветви за окном.
И раю поклонясь земному,
Жизнь осеняю я крестом

Любовь предвидеть невозможно,
И, разрешенья не спросив,
Она приходит, безотложно
В один миг жизнь преобразив.

И непогожий день сияет,
Добром и счастьем мир залит.
И планка века возрастная
Стремглав в тартарары летит.

Предательство предвидеть тоже
При всём желании нельзя.
И поцелуй Иуды множит
Тех, кому места нет в друзьях.

Коварству Смерти нет предела,
Её уж вряд ли где-то ждут.
Коль она рядом проскрипела,
Закончен жизненный маршрут.

Три вещи не дано предвидеть —
Любовь, Предательство и Смерть.
И рок их миру очевиден,
Их власть никто не опроверг.

Бывает трудно нам найти язык,
Чтоб сердце непреклонное расплавить
Того, кто к восхвалению привык,
Кому слова – шуршащий мелкий гравий.

Быть может, этот образ напускной,
И он души величие скрывает.
Язык универсальный и простой
От жёсткости и крохи не оставит.

Вздох ангела мы чувствуем в душе,
Гармонии в нём отзвук всего мира,
Когда сердца стоят на рубеже
Прекрасного и тонкого клавира.

Бог музыку нам дал, чтоб мы влеклись
В бездонное пространство поднебесья.
Чтоб эта, нас чарующая высь,
Спасала от печалей и депрессий.

Чтобы душа, что крылья обрела,
До края вечности могла нести нас,
И просочилась музыки волна
В сердца, даруя щедро Божью милость.

Случалось ли бывать вам в Риге, господа?
Приехать из-за Домского собора
Уже, пожалуй, следует сюда,
Особого он стоит разговора.

Сначала мне холодным показался
Средневековый храм, сей Domas Dei 1 1 Domas Dei (лат.) – Дом Бога ,
Мой взгляд под купол жадно устремлялся,
Где совершенство форм и власть идеи.

Больше всего к себе притягивал орган,
Украшенный резьбой декоративной
Руками мастера, Якоба Рааба,
Венец слияния старинных стилей.

Запел орган под сводами собора,
Окутал всё, заполнил душу, землю, мир.
Лился с небес поток невидимого хора,
Максом Регаром созданный клавир.

И всё, что было в буднях моей жизни,
Исчезло, растворилось, отошло.
И мрак исчез, родив другие мысли.
Была лишь музыка. И Благовест. Солнце взошло.